В дни Наурыза – исконно национального праздника, характеризующегося проявлением присущих казахскому народу лучших черт, ценностей, традиций, культуры, проще говоря, ментальности, наверное, нелишне будет поговорить о том, как влияют на наш менталитет время и обстоятельства.
Будучи русскоязычными казахами, выросшими, с одной стороны, на русской и европейской классике, а с другой, с трепетом и замиранием в душе слушавшими пронзительные стихи Ж. Молдагалиева «Я - казах», кюи Гарифоллы Курмангалиева и Нургисы Тлендиева, мы, наверное, и представляем, как пишет один из любимых мною авторов, «тот самый микс», в отношении которых окружающие часто задаются вопросом: «А насколько близко и понятно вам казахское?». Не буду разглагольствовать по этому поводу, поделюсь тем, как свой казахский «ментал», который не в состоянии изменить никакие идеологические катаклизмы, я сполна прочувствовала в далекой, чужой Англии. Мы ехали в метро, когда в забитый пассажирами вагон вошел прихрамывавший мужчина почтенного возраста с тросточкой. Находившиеся рядом бесстрастно взирали на то, как он неуклюже пытался расположиться возле двери. Несмотря на то, что сопровождавшие меня гиды пытались усмирить мой порыв уступить зашедшему место, а местные с явным раздражением наблюдали мои телодвижения, поднявшись со своего места в середине вагона, я стала сквозь толпу c улыбкой зазывать смущенного пассажира. Похоже, он был не меньше окружающих ошарашен моим поступком, и, чтобы отвести невольное внимание зевак, в буквальном смысле докывылял до моего места и, наконец-то, сел. Уже выходя на своей станции, заметила, как долго он провожал нас теплым взглядом. К сожалению, кроме него, горемыки, мое благородство оценили лишь собственные дети, при этом говорившие, что в глазах чопорных англичан происходящее выглядело нелепым. Не раз, кстати, я чувствовала неоднозначную реакцию иностранцев и на то, как привычным, молитвенным движением воздетых к лицу ладоней мы заканчиваем трапезу. Ну таков уж казахский психологический генотип: уступать место пожилым, больным, маленьким детям, благодарить Бога за пищу, выходить из дома с позитивным настроем, поддерживаемым неизменным «Бисмилля» на устах, спешить навестить родных – в горе и в радости, суметь донести им слова поддержки и утешения, не скупиться на добрые пожелания.
Как-то в торговом центре, выбирая мебель для спальни, я встретила знакомую. На ее будничный вопрос «Что покупаешь?» я невзначай ответила шуткой, мол, выбрала светлый гарнитур под названием «конец абысынкам» (золовкам). Да уж, шутки шутками, но прав был мудрый Абай, порицавший отрицательные стороны нашего менталитета: зависть, амбиции, бахвальство, враждебность между собой. Но его размышления об этом лишь подтверждают, что ментальность – понятие хоть и устойчивое, консервативное, но все-таки живое, реальное, способное трансформироваться. Психологи отмечают и хорошие стороны нашей ментальности: открытость, готовность обогреть, поделиться тем, что имеешь. Согласно степным традициям, любого путника полагалось дружелюбно встретить, пригласить в юрту, угостить, не спрашивая его ни о чем. Взаимопомощь и взаимоподдержка были и остаются характерными чертами казахского народа. Символично, что особенно ярко они проявляются в дни празднования Наурыза. Согласно этическим обычаям, хозяева должны даже прервать свою работу, предложив путнику угощение, при этом в присутствии чужого «детей бить или пол подметать – неуважение гостю показать». Принцип гостеприимства входит в моральный кодекс любого народа, но далеко не у всех он стоит на первом месте, как у казахов. Этот обычай является одним из самых устойчивых – в Казахстане он сохранился до настоящего времени. Еще одной отличительной чертой казахов является культ детей, знание своей родословной, своего генеалогического древа, что всегда было характерно для кочевников, с их стремлением продолжать род, развивать обычаи и традиции своей общины. Во многих семьях хранились реликвии, которые передавались из поколения в поколение, от отца к сыну, от матери к дочери и т. д. Ребенку с детства внушалось почитание и уважение к своим предкам и своему роду, к своей истории. Не случайно в казахских пословицах говорится: «Незнание своей родословной до седьмого колена – признак сиротства». Жизнь кочевника сформировала особенный менталитет, чертами которого были и остаются интеллект и философичность. Не могу не сослаться по этому поводу на рассуждения Ермека Турсынова в одном из интервью о том, что нужно различать национальную гордость и национальные комплексы. Он ссылается на пример, когда, отказавшись от предложения обучать своих детей в Оксфорде, мы из-за своих комплексов готовы пожертвовать будущим своих детей. «Другое дело, что, учась в Оксфорде, важно, чтобы ваш ребенок не забыл, откуда и кто он. И что еще важнее – захочет ли он после Оксфорда возвращаться назад. Я лично не забыл, откуда я. Да и не смог бы забыть. И в этом нет никакой моей заслуги. Просто мне повезло. Просто моя мать успела рассказать мне в детстве про Алпамыса и Канбак шала, про Жалмауз-кемпiр и Бабай Туктi Шашты Азиза. Потом мне самому стало интересно, кто сочинил эти сказки. Теперь мне хочется, чтобы эти сказки увидели и услышали люди по всему миру. Тогда они будут уважать нас, достойных. И, слава Богу, я видел все это и прочувствовал на своей шкуре. Я видел, как после очередного просмотра те же американцы, те же французы и немцы по-человечески радовались и спрашивали: «Кто это сотворил?» И я выходил на сцену, и говорил с ними. И говорил я с ними на их языке. И всякий разговор я начинал со слов: «Я – казах. А это – мой миф…», заключает он свою мысль.
Так почему нас так волнует тема менталитета? Наверное, потому, что выработать соответствующие современной жизни новый культурный опыт, уклад и стиль, и при этом оставаться самим собой - весьма непросто…
Я - казах!
Я по-своему тоже велик,
Я как будто бы новый,
седьмой материк
Между старой Европой
и Азией древней.
Но со всеми людьми
вместе быть я привык...
