В шымкентском театре люди плакали
Можете себе представить спектакль, в котором играют всего два актера, причем один из них – кукла, который заставил плакать весь зрительный зал? Именно так и произошло на премьере спектакля «Можно попросить Нину?» по одноименному рассказу Кира Булычева. Постановку создал творческий коллектив городского театра кукол и юного зрителя, которым руководит Бахтияр СПАНОВ.
Нину играла… кукла
Это рассказ о войне без войны. Художественный руководитель театра, режиссер-постановщик спектакля Антонина МАЛЮЧЕНКО сама написала сценарий, подкорректировав его под реалии сегодняшнего дня. Если у Кира Булычева события происходили в 1942-ом и 1972 годах, то на сцене театра кукол и юного зрителя это были 1942-ой и 2020-ый.
Главный герой - Вадим, Вадик, Вадим Николаевич, которого блестяще сыграл Константин ОРЛОВ, на сцене сидел за ноутбуком и звонил по сотовому, тогда как булычевский герой таскал по квартире стационарный телефон с длинным проводом. Антониной Валентиновной был придуман и дед-фронтовик, который звонил своему взрослому внуку и интересовался, почему тот не приходит. А Вадик отвечал, что он «сильно занят», и пил Coca Cola из банки.
...Все изменил звонок. Вадим позвонил Нине: «Можно попросить Нину?». Она ответила. И зритель увидел на сцене нереальную, потустороннюю Нину, Нину из далекого прошлого - из 1942 года. Эту Нину играла кукла (А. Малюченко). Постепенно до Вадима доходит, что ответившая ему девочка-подросток каким-то непостижимым образом именно сейчас, разговаривая с ним, реальным, живущим в 2020 году, сама живет в Москве тех суровых военных лет.
Диалог, начавшийся и почти сразу угасший из-за того, что Нина «не та», очень быстро становится все более пронзительным, звенящим от напряжения, от того, что в одной точке сошлись благополучный мир, голод и ужасы войны. В то время как нарастал, дрожал и звенел от переизбытка эмоций голос Вадима – актера Константина Орлова, в зрительном зале стояла мертвая тишина. Люди украдкой вытирали слезы и боялись пропустить хоть слово.
Интрига до конца
Для того, чтобы поговорить с Антониной Малюченко, я приехала за час до начала спектакля. Режиссер-постановщик нервничала и переживала, хотя очень старалась не показывать этого.
«Для зрителей это будет открытие, щемящий рассказ о войне, в котором не будет выстрелов, солдат с автоматами. Русская труппа впервые замахнулась на спектакль для взрослых, и нам хочется узнать, какова будет реакция шымкентского зрителя на него. У всех ассоциация при словах «театр кукол» одна - это спектакль только для маленьких. А мы решили поставить спектакль-шок! Рассказ Булычева «Можно попросить Нину?» - очень тонкий, затрагивающий такие глубины души, о которых сам человек может и не догадываться. А начинается он буквально ни с чего. Но заканчивается так, что… Тем более это спектакль на двоих. Я люблю спектакли, где один-два актера, разговор со зрителем. Театр испокон века был для тех, кто хочет, чтобы в душе что-то екнуло», - рассказывала перед премьерой Антонина Валентиновна.
Вся постановка держалась от зрителя в тайне. Люди приходили в театр с цветами, а у дверей их встречал часовой и направлял в беседку, где вспоминали и пели песни военных лет. Уже немного подготовленных зрителей проводили в фойе театра, где их действительно ждало потрясение.
«Перед спектаклем - не менее важная часть. Это наша интрига. Мы проводим иммерсивное шоу (иммерсивность - от англ. immersive, «создающий эффект присутствия, погружения», - это способ восприятия, определяющий фактор изменения сознания, в современном мире является важным и частым объектом изучения. - Авт.), когда зритель полностью окунается в атмосферу. В первой части принимают участие и русская, и казахская труппы - всего около 30 человек», - говорит режиссер.
Спектакль-шок
Погружение - вот что происходит с участником иммерсивного шоу. Когда я зашла внутрь, сразу увидела связистов, которые тянут провод в штаб, а там сердитый военный кричит в трубку «Нет связи, дайте связь!». Чуть дальше, на носилках, лежит раненый, медсестрички оказывают ему помощь, а он стонет. А вот женщины, которые получили письма с фронта. Как они радовались этому! Обращались к зрителям: «Я получила от сына письмо! Он жив!». От этой сцены - ком в горле... Украдкой оглянувшись, заметила чрезмерно заблестевшие глаза и у других зрителей. Значит, не меня одну проняла талантливая, искренняя игра актеров. А на лестничном пролете, на огромном камне, сидели партизаны. И самый старший из них рассказывал историю о том, как в полевых условиях без сильных обезболивающих лекарств ампутировали ногу бойцу...
Перед входом в зрительный зал раздавали хлебный паек - ровно 125 грамм черного хлеба в одни руки. Моя шестилетняя внучка Алиса все никак не могла понять, как можно было кормить детей только хлебом? А когда я сказала ей, что этот тоненький кусочек – единственная еда за весь день, она заплакала - так ей стало жаль тех ребятишек. «Это неправильно!» - сказал мой ребенок.
В зрительном зале - 94 места, но из-за карантина в нем можно разместить всего 32 человека. И все эти места заняты – аншлаг! После арт-подготовки люди ждут чего-то совсем необычного. И вот занавес раздвинулся…. На одной половине сцены – современная комната, на второй, погруженной в полумрак, - военного времени.
Главный художник театра кукол и юного зрителя, художник-постановщик спектакля Ольга КРАВЧЕНКО рассказала, что при подготовке этого спектакля была проведена очень серьезная работа.
«Мы окунулись в то время, многое было еще раз прочитано и пересмотрено. Когда готовились к спектаклю, выяснилось: то, что мы проходили о войне в школе и институте, не дает достаточной информации. Я стала более тщательно изучать материалы, особенно о блокадном Ленинграде, узнала много новых фактов. На сцене мы постарались передать дух того времени: исторические детали, посуда, телефон. Ту же буржуйку воссоздали, ведь сейчас этого не купишь. Для меня как художника эта работа была очень интересной. Например, мы не можем показывать открытый огонь, дым, ведь в театре это запрещено. А на столе должна стоять керосинка. Возникла задача: как сделать, чтобы был виден именно мерцающий огонь? Мы перепробовали несколько вариантов и достигли этого», - рассказывает женщина.
Действительно, в зрительном зале иллюзия живого огня в керосинке и буржуйке была полная.
Эмоции через край
До этого спектакля я не читала рассказа советского писателя-фантаста Кира Булычева «Можно попросить Нину?». Прочла его после. И впервые в жизни с удивлением поняла, что со сцены он потряс меня больше, нежели с книжных страниц. Возможно, роль сыграло то, что я уже знала, чем все закончится. Но мне не хватало тех эмоций, той страсти, самоотдачи актерской игры, которые я увидела на сцене театра кукол и юного зрителя. В книге я читала монологи и диалоги, остальное додумывала. Но так расставить акценты, как это сделала Антонина Малюченко, так преподнести свой монолог, чтобы слова пробрали тебя насквозь, как это сделал Константин Орлов, я бы ни за что не смогла. После спектакля я попросила Костю уделить мне пару минут. Я видела, насколько вымотан актер, который еще не до конца вышел из образа, но все же не могла не пообщаться с ним.
«Я до сих пор не могу в себя прийти, почему-то руки сводит, - честно признался Константин, и голос у него еще дрожал. - Для этого театра, для меня это необычная работа и первая - для взрослых зрителей. Дело в том, что я разговаривал со своим дедушкой-фронтовиком, спрашивал у него, как там было, что происходило. А недавно мой дедушка умер. И когда начинается спектакль и звенит телефонный звонок, я испытываю сильнейшие эмоции, необыкновенное волнение. Этот спектакль очень эмоциональный».
Заканчивается спектакль почти по Киру Булычеву, который умудрился продержать интригу до последней фразы. Ни читатель, ни зритель не ожидают именно такой концовки. Но в театре пошли чуть дальше. Герой Константина Орлова Вадик, помчавшись по названному Ниной адресу, конечно же, нашел дом, в котором давно никто не живет. А дальше… Дальше произошло событие, которое не смог бы предугадать зритель. И вот после этого, уже зная, что сделала Нина, Вадик звонит своему деду и говорит, что соскучился по нему, что сейчас приедет и пробудет у него весь день…
Фото Эльбека САЛИЕВА и автора статьи
