15 февраля исполняется 31 год, как последний советский воин покинул территорию Афганистана. Как живут сегодня ветераны афганской войны, какие проблемы испытывают, переоценивают ли сегодня свое участие в тех событиях – об этом и многом другом поговорил с корреспондентом «Панорамы Шымкента» председатель Союза ветеранов войны в Афганистане и локальных войн Республики Казахстан, заместитель председателя Комитета по делам воинов-интернационалистов при совете глав правительств государств-участников СНГ Шарипбай УТЕГЕНОВ.

- Шарипбай Абдумаликович, с чем Вы подходите к нынешней годовщине вывода советских войск из Афганистана?

- В этом году будет приниматься Закон «О ветеранах», который мы ждали и «пробивали» в течение 20 лет. Много раз создавались всевозможные комиссии, рабочие группы в Парламенте, министерствах, ведомствах, но каждый раз закон откладывали. Благодаря политической воле и по поручению Президента страны Касым-Жомарта Токаева в честь 75-летия Великой Отечественной войны этот закон будет принят к 9 мая.
Мы, повторюсь, ждали его много лет. Однако его содержательная часть во многом нас не устраивает. Потому что там, кроме введения статуса «ветеран боевых действий», ничего для нас фактически не меняется. Льготы остаются на прежнем уровне, который не позволяет достойно и качественно жить нашим ветеранам. 

- О каком конкретно показателе идет речь?

- В 1999 году нам отменили натуральные льготы и ввели вместо них компенсацию в денежном выражении. Мы потеряли в 3-4 раза, и с тех пор не можем выйти на прежний уровень. Сейчас мы получаем пособие в размере 5,8 МРП, это около 16 тысяч тенге. Это не покрывает даже половины расходов на коммунальные услуги.
Мы бы хотели, чтобы в этом законе было предусмотрено увеличение размера государственных спецпособий хотя бы до уровня участника Великой Отечественной войны, а это 15 МРП. Не думаю, что это ляжет тяжелым бременем на государство. Мы патриоты своей страны, терпели и ждали с 1990-х годов. Нам говорили: страна только обрела независимость, у нас тяжелое экономическое положение, не хватает денег на выплату пенсий, не платят многодетным. Мы все это понимали и не акцентировали на себе внимание. Но сейчас Казахстан уже на другом этапе развития, в разы поднялась экономика. Мы должны это на себе ощутить.
На период распада Советского Союза у нас было почти полмиллиона участников Великой Отечественной войны и приравненных к ним. Теперь из них осталась, может, тысяча на весь Казахстан. Даже в самые тяжелые годы страна имела возможность закрывать их потребности. Сейчас большинства не осталось, высвободилась, как бы цинично это ни звучало, огромная сумма. Можно же эти суммы перенаправить тем, кто тоже воевал и еще жив, - второй категории ветеранов. Тем более что нас уже не так много.
Из 22 500 казахстанцев, воевавших в Афганистане, осталось не больше 15 тысяч - из-за миграции, большой смертности. Многие из наших не дожили до 40-50 лет. Мы больше потеряли наших ребят здесь, чем в Афгане. Если поднять госспецпособия 15 тысячам человек до уровня участников ВОВ, наверное, это не будет тяжело для бюджета.

- Есть ведь и не только материальный аспект.

- Да, принимаемый закон должен предусматривать не только финансово-экономическое содержание. Скорее, это патриотический акт, выражение отношения государства и общества к защитникам своей Родины. Казахстан обезопасил себя со всех границ, но мы не застрахованы ни от чего.
И если завтра что-то случится, то пойдет ли молодежь защищать страну?! Если они видят, что афганцы воевали, пришли больными, хромыми, инвалидами и сейчас стоят на базаре, продают что-то, чтобы выжить. Однозначно, это не прибавляет патриотизма нашей молодежи. Так что закон нужен государству, чтобы показать свое отношение к участникам войны, патриотам, защитникам Родины. Скорее, это больше нужно именно государству – оно бы выиграло во многом в плане патриотизма.

- Оказывается ли какая-то поддержка со стороны местных исполнительных органов?

- В Указе от 28 апреля 1995 года «О льготах и социальной защите участников, инвалидов Великой Отечественной войны и лиц, приравненных к ним» и законе о спецгоспособии говорится, что, помимо госспецпособий, выплачиваемых из республиканского бюджета, на усмотрение местных властей могут быть введены меры дополнительной защиты.
Во время руководства Шымкентом Дарханом Сатыбалды через решение маслихата была введена выплата разовой ежегодной помощи в размере 20 МРП к 7 мая. Это тоже хорошее подспорье для наших ребят. Так что мы можем поблагодарить местные органы за такое решение. К слову, в Шымкенте проживает около 600 ветеранов войны в Афганистане.

- Какую помощь оказывает Союз?

- Мы проводим работу по защите интересов, медико-социальной реабилитации ветеранов, поиску пропавших без вести. В прошлом году отправили в российские санатории 10 человек. Выделили пять электрических колясок для наших неходячих ребят. Все это, подчеркну, делается за счет собственных средств, также по линии Комитета по делам воинов-интернационалистов.
Хотел бы отметить, что вопрос с реабилитацией стоит очень остро. Всего в Казахстане сейчас два госпиталя - в Алматы и Нур-Султане, это в общей сложности 130 койко-мест. Конечно, они не покрывают и сотой доли от необходимого объема, чтобы афганцы могли ежегодно проходить там обследование и лечение. Причем там лечатся не только афганцы, но и участники ВОВ, чернобыльцы. При существующих возможностях получается, что, если ветеран пролежал в госпитале в этом году, то следующая очередь подойдет лет через 20-25 лет. То есть, можно сказать, уже не придет…

- Сколько среди афганцев инвалидов?

- Когда вышли из Афганистана, было 1050 инвалидов. Сейчас их около 5500, то есть треть от общего числа. Это - следствие ранений и перенесенных там заболеваний. Там была зона повышенной эпидемиологической опасности: многие переболели тифом, малярией, желтухой, некоторые по 2-3 раза. Когда ребята были молодые, организм мог бороться. Сейчас уже в силу возраста все это сказывается, заболевания приобрели хроническую форму, из-за чего многие становятся инвалидами и уходят из жизни.

- А как обстоит вопрос с жильем?

- Это очень злободневная проблема для нас. Уже 31 год прошел со дня вывода наших войск, а многие ребята, вернувшиеся еще в 1980-е годы, до сих стоят в очереди на получение жилья. Причем в законе о жилищных отношениях не фигурирует понятие «воин-афганец». Мы находимся в категории малоимущих, что тоже какой-то нонсенс.
Если, к примеру, я работаю и получаю зарплату больше 60-65 тысяч тенге, то не имею права вставать в очередь. Я должен пройти Афганистан, провоевать два года, вернуться, остаться без работы - только после этого меня как участника войны поставят в очередь! Поэтому мы также добиваемся того, чтобы в закон о жилищных отношения нас ввели отдельной категорией. Раньше были участники ВОВ и приравненные к ним, куда мы попадали. А сейчас оставили только участников ВОВ и инвалидов. И точка.

- Спустя столько лет, после переоценки истории, заявлений о ненужности и бессмысленности участия СССР в афганском конфликте, его осуждения, Вы не изменили своего отношения к тому, что совершили там наши воины?

- Я всегда считал и буду считать, что это был подвиг простых солдат и офицеров. Мы ни одной битвы не проиграли. Наша война отличалась от Великой Отечественной тем, что мы должны были стабилизировать обстановку. Там не было нескольких фронтов – война была по всему Афганистану. И к 1989 году там почти везде установился мир.
Последней была провинция Хост, которая не контролировалась правительственными силами. Ее тоже почти уже взяли. Но после того как из Афганистана вывели советские войска, этим воспользовались деструктивные силы - моджахеды, как мы их в свое время называли. Они вошли - и все рухнуло. Если бы мы еще год-два там постояли, в Афганистане мог бы установиться мир и, наконец, выросло бы поколение, не знавшее войны. К сожалению, там люди рождаются во время войны, живут во время войны, воюют и умирают.
Конечно, если бы был выбор, добровольно в Афганистан служить бы никто не пошел. Но есть интересы Родины. Если Родина нам прикажет, мы должны выполнять приказ. Наши ребята с честью выполнили свой долг. Другое дело, что это интересы большой политики. Но солдаты - вне политики. Нам сказали идти туда – мы идем и выполняем приказ.

- Чем для Вас лично стал Афган не как руководителя Союза ветеранов, а просто человека, мужчины?

- В личном плане, конечно, он дал мне определенные качества, которые помогли в жизни. Афганистан стал своего рода катализатором всего того, что тебе дала твоя семья, родители, школа, улица. Если в тебе были заложены порядочность и нормальные человеческие качества, они там укрепились. Если ты был подлецом, то там это сразу проявлялось. Люди разные, были и те, кто малодушничал, кто показывал свои низменные качества. Там выявлялось все, невозможно было что-то скрыть. Уже в первом боевом задании становилось понятно, чего ты стоишь.

- Какой фильм Вы считаете наиболее адекватно выражающим атмосферу войны в Афганистане?

- Фильм «Афганский излом» с участием Микеле Плачидо - он прямо «дышит» Афганом. Сейчас снимают фильмы, по большей части блокбастеры - та же «9 рота». Этот фильм, конечно, цепляет, но там слишком много наигранного, многие моменты не соответствуют действительности и моральному облику афганцев, что-то даже показано примитивно. Но нельзя не признать, что он привлек внимание к теме, в том числе среди молодежи, заставил посмотреть на афганцев по-новому, породил всплеск интереса к участникам той войны. После «9 роты» нас стали активно приглашать в школы.

- Как воин-интернационалист, как Вы оцениваете последние события в Жамбылской области? Почему, на Ваш взгляд, это произошло?

- В первую очередь, это от обозленности и социальной неустроенности. Социальная неустроенность порождает обозленность, люди начинают искать виноватых во всех бедах. И находят. Как всегда, слабого. Не дунган, так нашли бы другой вариант.
И, конечно, это упущения в интернациональном воспитании. Сейчас в интернете, социальных сетях ощущается засилье национализма, порой доходящего до нацизма и фашизма. Возвеличивание своей нации перед другими - это перебор. Надо иметь свое достоинство, но это не должно быть фанатичным и ущемляющим интересы и права других наций.
Чтобы подобное не повторилось, думаю, нужно говорить и рассказывать о мире, дружбе, недопущении конфронтации и войны. И приводить пример того же Афганистана. Это - наглядная демонстрация того, что такое война, до чего могут довести распри. Неважно, межрелигиозные, межконфессиональные или межнациональные – итог всегда один.

Лаура КОПЖАСАРОВА