Почему шымкентский городской театр оперы и балета вновь взялся за постановку первой казахской оперы, чем она будет отличаться от версий других театров, какой смысл заложен в образ главной героини произведения? Об этом и другом «Панораме Шымкента» рассказали директор театра Майра МУХАМЕДКЫЗЫ и режиссер-постановщик оперы Михаил ПАНДЖАВИДЗЕ.
Почему «Қыз Жібек»
Как рассказала директор шымкентского городского театра оперы и балета Майра Мухамедкызы, сделать новую постановку оперы «Қыз Жібек» Евгения Брусиловского планировало еще прежнее руководство.
«Эта опера уже много лет была в репертуаре театра и во многих аспектах устарела, - отметила она. - Соответствующая заявка на 2021 год была подана и одобрена еще до моего прихода. Мы решили ее осуществить и сделать совершенно новый спектакль».
Режиссер-постановщик Михаил Панджавидзе убежден, что знаковая роль «Қыз Жібек» как первой казахской оперы, выдержавшей испытание временем и разными вариантами, обязывает иметь ее в репертуаре каждого казахского театра.
«В казахском театре не может не идти «Қыз Жібек», - говорит он. - Без этого произведения нет казахского оперного театра, точно так же, как не может быть русского оперного театра без «Евгения Онегина».
При том, что это общеизвестное произведение показывают во всех театрах, взяться за его новую постановку в Шымкенте не побоялись, заявила Майра Мухамедкызы. Она уверена, что шымкентская «Қыз Жібек» станет событием в национальном музыкальном искусстве, в котором предстанет новое прочтение оперы с использованием оригинальных художественных решений и современных технологий.
«У каждого театра свой вариант этого произведения, - говорит директор. - Есть вариант «Астана Опера» и ГАТОБа имени Абая. Теперь будет шымкентский вариант. Вы увидите, что это будет совсем по-другому».
Новая трактовка
Для Михаила Панджавидзе это уже третий опыт постановки «Қыз Жібек», ни в одной из которых он не повторяется. Поставленную им в «Астана Опера» версию Майра Мухамедкызы считает гениальной.
«С первых же нот начинается такое представление, словно вы смотрите живое кино, - поделилась М. Мухамедкызы. - Но если в кино снимают, то здесь движение воспроизводится прямо на глазах у зрителей. Я была просто потрясена увиденным зрелищем».
По словам режиссера, отличительной шымкентскую «Қыз Жібек» делает новая, принципиально другая, трактовка.
«Это не этнография и не аутентика, - поясняет собеседник. - Это наша фантазия. Это именно фэнтези, казахское фэнтези».
Проявляется жанр в космогонической картине мира оперы, не совсем земной сущности героев, прежде всего Жібек.
«Это магическая девушка, которая повелевает природой, - поясняет замысел постановщик. - Она улыбается - всходит солнце. Она выходит из шатра - лето, весна. Она уходит в шатер - наступает осень. Она как символ природы. Девушки-воины, которые охраняют и всегда сопровождают Жібек, олицетворяют солнцеворот. А когда в конце оперы после смерти главной героини на могиле детей сидит и плачет Камка (мать Тулегена. - Ред.) внутри шатра раздается детский голос и оттуда появляется маленькая Жібек. Это означает вечное возрождение природы».
Михаил Панджавидзе подчеркивает, что такое личное восприятие Қыз Жібек как образа природы сформировалось именно в итоге неоднократной работы над оперой.
«Человек рождается - это весна. Человек зреет - лето. Человек в зрелом возрасте (осенью) приносит плоды - детей и так далеее. Человек стареет и умирает - зима. Как и природа, человек снова возрождается в детях, внуках, в земле, в листьях… Отслужив свое время, отбыв свой земной срок, отдав дань земному, он уходит к Всевышнему. Оставив на земле после себя расти хлебу, детям, деревьям... Вот такая философия нашей оперы», - высказался режиссер.
В опере также показан бытовой, подчеркнуто земной мир людей. Абсолютно могильным, по выражению собеседника, является образ степных волков - Бекежана и его стервятников. Толеген же представлен как принц на белом коне, о котором мечтают и которого ждут многие девушки.
Но так как опера называется не «Толеген», а «Қыз Жібек», это про нее и ее ощущения, добавляет г-н Панджавидзе.
«Вообще мы все это делаем как воспоминания Камки, - говорит он. - Ее глазами мы смотрим на все происходящее. Когда мать оплакивает сына, это всегда ужасно. Но она видит, что появляется маленькая Жибек. Как продолжение и воплощение непрекращающейся сущности жизни, природы».
Это театр, а не музей
Отход от реализма режиссер объясняет усталостью от него. Как отметил Михаил Панджавидзе, поставив два раза оперу, он имеет право нарушить соблюдаемые прежде каноны.
«Я заметил, что очень многие казахские спектакли, особенно оперы, очень похожи друг на друга, - продолжил собеседник. - Звук выключишь и не поймешь, где «Абай», где «Біржан-Сара», где «Қыз Жібек». Но надо помнить, что, в конце концов, это же театр. А не музей. И не музей этнографии. И не музей народного искусства. Когда мне начинают всерьез говорить, что что-то не так, что-то недостоверно, то хочется повеситься. Все это выглядит так, словно люди хотят прикрепить к стенке солнечный зайчик».
Как он считает, это напоминает бессмысленные рассуждения о том, что было бы, если бы Ромео и Джульетта не умерли, а жили дальше. Если бы они не умерли, они не были бы Ромео и Джульеттой, отвечает собеседник подобным вопрошателям. Они бы не умерли - тогда бы не было «повести печальнее на свете», тогда эта история ничего бы не стоила.
«В нашем случае это история девушки, которая ждала и, не дождавшись, умерла от тоски, - продолжает режиссер. - Это история лебединой верности, лебединой любви. Вот это что такое. На это простые люди не очень способны. И мне надоело все приземлять. Я не хочу реализма. Почему «Қыз Жібек» должна быть реализмом?! «Қыз Жібек» - это трагедия, драма, лирика. В этом произведении переплетается большое количество мировых литературных сюжетов. Недаром ведь оно было включено в мировое культурное наследие ЮНЕСКО».
Собеседник подчеркнул, что при этом не надо путать традиции и привычки.
«Это глубоко национальная история, просто мы отрываем ее от различных псевдопроявлений, - отмечает он. - Надо отличать истинно народное от стилизации, не аутентичного. За 11 лет работы в Казахстане я прекрасно узнал, что и как было у казахов, у уйгуров и других национальностей. Но не об этом же речь. Наша задача - чтобы люди смеялись и плакали. И если это в зале происходит, значит, мы были правы».
Роль для молодых
В копилке ролей Майры Мухамедкызы есть Қыз Жібек. Она является одной из четырех выдающихся исполнительниц этой роли. К слову, легендарная четверка - Куляш Байсеитова, Бибигуль Тулегенова, Нуржамал Усенбаева и Майра Мухамедкызы - «предстанет» в дни премьеры на выставке в фойе театра.
Но в шымкентской постановке директор театра играть не будет. На ее взгляд, у каждого репертуара, каждого персонажа есть свой возраст, и Қыз Жібек должна играть красивая, юная, тоненькая девушка.
Михаил Панджавидзе согласен с этой позицией и добавляет, что для такой певицы, как Майра Мухамедкызы, есть еще немало других партий и еще есть что не спето. Материал же «Қыз Жібек», по его мнению, больше для молодых, чтобы они учились и приобретали опыт.
«Как и опера «Евгений Онегин», написанная Чайковским для студентов консерватории, «Қыз Жібек» посильна для студентов, - говорит маэстро. - По вокалу она не сверхъестественная. Эта часть, как и сами образы, хороши именно для молодых».
Одна из исполнительниц главной роли Жулдыз Мусаева (другая - Айгерим Шарипбек) работает в шымкентском театре с 2013 года. За восемь лет она сыграла множество ролей, но интересно то, что первой была как раз Қыз Жібек в старой постановке. В новой ей нравится стиль фэнтези. Особенно артистке импонирует эпизод, когда на сцене ее героиня буквально стареет на глазах после смерти возлюбленного.
Жулдыз Мусаева предполагает, что при выборе ее кандидатуры на главную роль, по всей видимости, в первую очередь учитывались внешний типаж и подходящий голос. Она намерена оправдать оказанное ей высокое доверие сыграть легендарную роль в новой постановке.
«Ощущаю радость, гордость, но прежде всего ответственность, - призналась девушка. - Играть роль Қыз Жібек не очень сложно, ведь я знаю все слова. Но все равно, как и при исполнении любой роли, очень волнуюсь и, повторюсь, чувствую огромную ответственность».
В содружестве с мэтром
Притча-легенда по содержанию новая шымкентская «Қыз Жібек» будет иметь и отличающуюся от других музыкальную форму.
«В ГАТОБе опера идет как есть - с разговорными диалогами, - поясняет постановщик. - В «Астана Опера» - полностью написанные речитативы, то есть ни одного слова. В шымкентском же театре будет микс, идет мелодекламация. У нас на музыке будут говорить».
Новшеством для шымкентского зрителя станет расширенный видеоряд, который будет идти не как фон, а нести определенную смысловую нагрузку. Постановщик надеется, что эта задумка осуществится, как и все остальные технические решения и «навороты», в подробности которых он посвящать не стал, отметив лишь, что ничего супернеожиданного не будет. Режиссер напомнил, что когда-то Ролан Быков сказал, что почти всегда фильм - кладбище замыслов.
Михаил Панджавидзе ставит уже вторую оперу в шымкентском театре. До этого прославленный российский режиссер, когда-то возглавлявший режиссерскую группу Большого театра, ныне режиссер-постановщик ряда российских и мировых театров, подготовил оперу «Домалақ Ана». Ставшая визитной карточкой шымкентского городского театра оперы и балета, она уже прогремела на всю страну и получила восторженную оценку как зрителей, так и профессионалов.
Руководитель театра в восторге от сотрудничества с таким мастером.
«Михаил - гений, очень талантливый режиссер, каких в наше время очень мало, - делится Майра Мухамедкызы. - Я уверено утверждаю это, потому что много работала за рубежом и с отечественными режиссерами, видела самых разных. Но такого, как Михаил Панджавидзе - креативного, современного режиссера, с острым и особенным взглядом, - нигде не встречала».
Директор театра считает, что привлечение к постановкам этого мэтра позволит значительно поднять планку работы театра и постепенно приближать его к мировому уровню. Именно такую задачу – воспитать качественные кадры, равно как и подготовленную публику, - она ставит перед собой как руководитель к моменту появления нового здания театра.
Сам режиссер признает, что работа над уже второй постановкой с творческим коллективом шымкентского театра демонстрирует его рост и позитивные сдвиги.
В качестве одного из доказательств привел такой пример: «Часто ли за 14 лет существования шымкентский театр ездил в «Астана Опера»?! В первый раз в этом году. Сразу в «Астана Опера» и сразу на ура (2 и 3 сентября шымкентский театр оперы и балета успешно представил в столичном театре в рамках гастрольного выступления оперу «Домалақ Ана». – Ред.). Так что изменения есть и достаточно значительные».
Михаил Панджавидзе не против и дальше помогать расти шымкентскому театру. На вопрос, готов ли он ставить другие оперы в Шымкенте, режиссер ответил: «Пока Майра (Мухамедыкызы) здесь, я буду делать все, что она скажет!».
В казахском театре не может не идти «Қыз Жібек». Без этого произведения нет казахского оперного театра, точно так же, как не может быть русского оперного театра без «Евгения Онегина».
