Тринадцать лет назад, 7 ноября 2008 года, в Шымкенте с участием Первого Президента РК Нурсултана Назарбаева состоялось торжественное открытие здания местного театра оперы и балета - самого молодого в стране. Если быть точным, то решение о создании театра было принято за полтора года до этого события. Но только в ноябре 2008 года, обретя свой собственный «дом», шымкентский театр получил возможность ставить спектакли на своей сцене и принимать зрителей. Первой стала постановка «Инжу-Маржан» из отрывков национальных оперных произведений. С тех пор театр подготовил более 20 произведений.
Нынешний день рождения для театра особенный, потому что в этом году он пережил грандиозные перемены, связанные с приходом нового руководителя, – звезды мирового оперного искусства Майры МУХАМЕДКЫЗЫ. В эксклюзивном интервью «Панораме Шымкента» она рассказала о том, что считает своим главным достижением за десять месяцев работы директором театра, почему решила создать оперу «Домалақ Ана», о новом здании театра, готовности публики к восприятию оперного искусства, планах, целях и отношении к югу.
Лаура КОПЖАСАРОВА, фото Серика КОСАЕВА и из личного архива М. Мухамедкызы
- Госпожа Мухамедкызы, с момента назначения Вас директором шымкентского театра оперы и балета прошло уже 10 месяцев. Что Вы лично считаете главным своим достижением за этот период?
- Главных достижений три. Это появление в репертуаре театра трех опер - «Домалақ Ана», «Қыз Жібек» и «Камар Сулу», работа над которой сейчас ведется. За 10 месяцев также была куча концертов. В сентябре этого года в рамках гастролей в столицу мы представили оперу «Домалақ Ана» в «Астана Опера», там был полный аншлаг.
Можно сказать, что сейчас мы твердо стоим на ногах, хотя проблем еще много. Но, несмотря на эти проблемы, мы выполняем свою великую миссию. А суть, сердце тетра - это творчество.
Самое главное состоит в том, что сейчас театр начинает работать по правилам, принятым во всем мире. Без поправок на какие-то местные условия. И основой принцип - это то, что не мы опускаемся до уровня публики, не заигрываем с ней, а стараемся подтянуть вкус публики к мировым стандартам.
- Давайте поговорим об опере, которая стала событием в казахстанском оперном искусстве, - «Домалақ Ана». Поставленная в рекордные сроки, она покорила сначала шымкентскую, а потом и столичную публику. Какое чувство испытываете по этому поводу?
- Конечно, я счастлива. Такое счастье дается не каждому. Никогда не думала и не ожидала, что буду играть Домалақ Ана. Но получается так, что именно к этому все шло в моей жизни. Уже много лет я думала над тем, почему есть столько опер про любовь, про войну, про правителей, но почти нет опер о матери. Не понимала, почему композиторы не пишут, а театры не ставят произведения о матери, материнстве. Внутри меня жило это чувство, ожидание такого произведения. И, когда меня позвал аким Шымкента Мурат Айтенов и спросил, какую новую оперу мы могли бы поставить и показать, у меня будто с языка сразу сорвалось - Домалақ Ана.
- Почему именно Домалақ Ана?
- Когда мы в первый раз говорили с Муратом Айтеновым об идее постановки новой оперы, он поставил задачу: чтобы это стало брендовое произведение края. К примеру, опера «Биржан-Сара» ассоциируется с Кокшетау. А что или кто у нас может стать оперным брендом юга? Я сказала: Домалақ Ана. Для меня эта добрая и мудрая женщина, мавзолей которой находится рядом с Шымкентом, и есть олицетворение Шымкента и юга.
Кроме того, глубоко изнутри для меня этот образ – выражение тоски по моей ушедшей матери. Достоинства матерей, святые представления о матери, давшей жизнь каждому из нас, о матери-Земле в широком смысле. Это большая тема. И наша опера - это посвящение и выражение уважения всем нашим матерям. И в первую очередь олицетворению материнства – великой мудрой Домалақ Ана.
Конечно, в первую очередь я верю в Аллаха. И испытываю особые чувства к Домалақ Ана, ведь сколько женщин ездят к ней поклониться, чтобы обрести радость материнства. Я сама 10 лет назад тоже была в такой роли. Не могла долго забеременеть, объездила святые места юга, была в мавзолее Домалақ Ана, долго молилась, очень просила ее помочь стать матерью. Потом у меня родилась дочь. И тогда я не предполагала, что когда-нибудь сама сыграю на сцене эту великую женщину.
Я очень благодарна своей судьбе. Меня как будто кто-то вел к этой роли. И я чувствую эту энергию. Все в моей жизни было неслучайно. И назначение директором шымкентского театра оперы и балета, хоть это и оказалось вначале неожиданностью, тоже.
- Вы когда-нибудь раньше видели себя в роли директора театра, вообще на административной работе?
- Я никогда не думала и не предполагала, что стану руководить театром. Я пела во многих театрах, но никогда не участвовала даже в заседаниях худсовета, занималась только творчеством. Но так как я была театральным ребенком (моя мама была известной певицей, народной артисткой Китая), то всегда очень сильно интересовалась внутритеатральной жизнью, закулисьем. Как все устроено внутри, как делают декорации, как шьют костюмы, делают прически и так далее. Мне был очень интересен весь этот процесс постановки оперы.
Я пела, но мне хотелось узнать всю внутреннюю «кухню». Любила смотреть, как создается это чудо, как делают какие-то невозможные вещи. Когда пела во Франции в «Любовном напитке» (опера Доницетти - Авт.), мне сделали удивительный костюм, маску в образе птицы. Я ходила смотреть, как все это творят почти каждый день, и все время восхищалась. В общем, я хорошо знала жизнь театра изнутри. Поэтому, когда меня назначили директором, не сомневалась в том, смогу или не смогу. Как будто так и должно было быть, и я пришла на свое место.
- Каким было первое чувство, когда Вам предложили эту должность?
- Подумала, что уже пора, пришло время. Со всех сторон, в том числе морально, я уже была готова.
К тому же предложение было сделано в самый подходящий момент. Я сидела дома на карантине, много думала над тем, что теперь будет дальше, чем буду заниматься после, в целом о своем будущем. И тут звонок. Так что все совпало.
- А что Вы знали о шымкентском театре до этого и с чего начали знакомство с ним сразу после назначения?
- Знала немного. Знала, что здесь третий оперный театр страны. Но он вообще нигде не звучал. Ни одного спектакля до этого не видела. Лет пять-шесть назад давала в Шымкенте сольный концерт. Была внутри театра, ознакомилась с его интерьером. На стенах висели портреты разных деятелей, но моего не было. Конечно, тогда не предполагала, что когда-то буду здесь руководить.
Первым делом я провела прослушивание вместе с профессором из Италии Анатолием Гусевым. Вместе полностью прослушали всех солистов, хор, оркестр. Потому что сначала нужно было узнать уровень состава, его возможности и, исходя из этого, строить планы.
- И что Вы увидели?
- Я увидела очень молодых, талантливых певцов, с прекрасным голосом и внешностью, однако им недоставало вокальной школы, техники. У них не горели глаза, не было какой-то творческой жилки. Не было почти половины состава оркестра, хора. Из балетной труппы осталось всего четыре человека, и то толком не стояли на ногах.
Люди уходили из театра, потому что искали другую работу. Раньше, когда было много тоев, они пели на тоях. Но ведь это совсем не тот уровень, не уровень оперного певца. У некоторых вообще не было опыта, они никогда не были на гастролях.
Конечно, было от всего этого грустно. Я все понимаю. И то, что у работников театра низкая зарплата, и что на карантине многие из нас растеряли и физическую форму, и профессиональные навыки. И то, что театр находился в ужасном состоянии. Я нашла спонсоров, сделала ремонт.
- А как решили повышать уровень состава?
- Здесь один путь - нужно работать, много работать. Мы начали повышать квалификацию наших исполнителей. Я пригласила всемирно известного маэстро Джузеппе Аквавива, художественного руководителя Фонда Театра Карло Феличе в Италии. В конце января он готовил и дирижировал симфоническим оркестром на концерте «Шедевры классической музыки». А потом выступил в качестве приглашенного международного дирижера-постановщика нашей оперы.
Режиссером-постановщиком «Домалақ Ана» стал знаменитый российский режиссер Михаил Панджавидзе, когда-то руководивший режиссерской группой Большого театра, сейчас он ставит спектакли на многих сценах мира. Он за короткое время поставил эту оперу, недавно завершил вторую - «Қыз Жібек», теперь работает над «Камар Сулу».
Хочу особо отметить, что он очень востребованный режиссер с плотным графиком работы, у которого было трудно найти свободное время. Но нам удалось его уговорить. И вот Михаил Панджавидзе творит вместе с нами новую историю театра.
- Наверное, вначале не все было гладко?
- Конечно. Во время первой репетиции Михаил, да и я, были почти в шоке. Артисты выходили на сцену и терялись. Не могли то петь, то играть, кто-то не мог держать правильно руки, ноги. Доходило до криков режиссера. Но мы собирались все вместе, объясняли, что и как делать. И наши артисты учились и до сих пор еще учатся.
Когда мы работали над постановкой, сидели и обсуждали сцены до трех ночи, практически не спали. Композитор дописывал мелодию, режиссер отрабатывал, вся постановочная группа была предельно занята. В общем, все кипело, крутилось, шел горячий творческий процесс. Будущая опера уже начала обретать видимые черты - появились декорации, готовились костюмы…
И вот тогда у наших артистов загорелись глаза. Они начали активно включаться. Петь и полностью отдаваться работе всей душой, чутко присушиваться к каждому слову режиссера. Такое изменение отношения наших артистов я считаю большой победой. Ведь многие вначале просто не верили в успех дела.
В конечном же итоге мы создали прекрасное произведение, которое публика восприняла на ура. Каждое его представление - это ажиотаж, море цветов и эмоций. Поразительно, что интерес к опере «Домалақ Ана» не угасал весь месяц премьерных показов. Только в марте мы играли ее более 20 раз. Всего за время показов оперы «Домалақ Ана» с учетом гастролей в «Астана Опера» мы дали ее 33 раза!
В мире такого не было. Даже в «Гранд-Опера» в Париже максимум играли оперетту «Летучая мышь» 12 раз. Так что «Домалақ Ана» оказалась рекордной во всем: была написана и поставлена меньше чем за два месяца, премьера шла на сцене почти месяц.
- Ранее Вы говорили, что эту оперу покажут в Париже.
- Да, нашу оперу ждут во Франции и Италии. По этому вопросу идут договоренности. Вопрос показов в других странах упирается в снятие эпидемиологических ограничений. Мы все ждем окончания карантина.
Помимо столичных зрителей, ее увидят и жители других городов Казахстана. 22 декабря планируем показать ее в Караганде, потом будут гастроли в Алматы.
Знаете, наша постановка породила еще один неожиданный эффект. Она стала первой за 30 лет независимости национальной оригинальной оперой. После ее выхода меня завалили идеями и предложениями наши казахстанские композиторы и драматурги. Они звонят и предлагают поставить произведения на разные темы - о Сакене Сейфуллине, Куляш Байсеитовой, Аль-Фараби и других личностях. Есть предложения и по национальному балету. Все говорят: Майра-ханум, Вы сможете это поставить. Их надежда ждала 30 лет...
- После оперы «Домалақ Ана» театр поставил еще одно знаковое произведение «Қыз Жібек». Какие еще постановки в ближайших планах театра?
- Как я уже говорила, в этом году мы также ставим оперу «Камар-сулу» к 90-летию Еркегали Рахмадиева. Также планируем до конца года подготовить балет «Алдар Косе (композитор Алмабек Меирбеков. - Прим.). Запланировано много концертов.
- Что сегодня известно о здании нового театра?
- Построить в Шымкенте новый театр оперы и балета - это моя главная цель. Нынешнее здание театра очень ограниченное. Это же вообще не оперный театр, а приспособленное здание. Здесь совсем маленькая сцена - два шага, и уже все заканчивается. Маленькая яма - весь оркестр там не помещается. Максимум в ней могут сидеть 50-60 человек, а должно быть не менее 70.
Мы участвовали в разработке концепции проекта нового здания, высказывали свое видение. На данный момент разработано четыре проектных варианта здания в разных стилях. Нам обещали, что театр будет построен за полтора года. Ко времени его открытия я ставлю перед собой задачу - воспитать качественные кадры, подготовить новые произведения, которые будут потом играться в прекрасном, сделанном в соответствии со всеми международными стандартами, новом здании. А моя мечта в том, чтобы развивать казахскую национальную оперу.
Я хочу добиться повышения статуса театра до национального академического. Это, кстати, позволит увеличить зарплату нашим работникам. Она очень низкая, и это большая проблема. Есть много планов: открыть при театре школу, академию, детскую студию, детский хор. Мы должны растить и развивать таланты с самого детства.
Оперный театр должен стать местом просвещения школьников, чтобы они приходили сюда, слушали, учились, творили. В детях надо воспитывать любовь к опере, искусству. Есть большая разница между детьми, которые ходили в театр, и теми, кто не ходил. Мы хотим также задействовать детей в постановках. У нас уже налажено сотрудничество с музыкальным колледжем.
- А насколько, на Ваш взгляд, готова к оперному искусству местная публика?
- Культуру восприятия оперного искусства надо развивать. Некоторые говорят: зачем нам нужна опера, лучше строить больше школ и больниц. Да, конечно, их нужно строить, они нужны всегда и строятся каждый год. А как жить без культуры?! Шымкент часто называют столицей тоев, до пандемии они проводились здесь чуть ли не каждый день. Но третий мегаполис страны должен ассоциироваться не с тоями, а с высокой культурой.
Город не может считаться культурным, если в нем нет оперы. Если в городе есть театр оперы, к нему особенное отношение во всем мире. Потому что опера - это вершина искусства. И развивается это направление не за один год. Те же школы можно построить за год-два. Но чтобы вырастить оперного певца, нужно минимум 15-20 лет и начинать этот путь с пятилетнего возраста, когда ребенок только идет учиться играть на фортепиано.
В каждом городе, где есть свой оперный театр, он расположен в центре и служит его украшением, им гордятся. Вечером люди ходят на спектакли как на праздник, красиво одеваются. Это великолепно. И я очень рада, что на нашу «Домалақ Ана» приходят зрители в концертных и национальных нарядах. Это и есть атмосфера великого оперного искусства, которая утверждается в Шымкенте.
Хотела бы попутно отметить, что столкнулась с непониманием специфики оперного искусства, искусства вообще. Впрочем, это болезнь не только Шымкента. Были критические отзывы о том, что, мол, наша опера не соответствует историческим данным о героине. То есть люди путают историю и художественное произведение. Я говорю в ответ на подобные высказывания: когда вы приходите в театр, не ищите здесь историю. Ищите историю в музее, у историков, в учебниках, летописях. Здесь - другое место, и у нас иная задача.
- Немало претензий в обществе было высказано и по поводу бюджета постановки «Домалақ Ана». Называлась даже конкретная сумма – 70 миллионов тенге.
- На самом деле это совсем не большая сумма. Сравните бюджеты подобных масштабных костюмированных опер и увидите, что там бюджет был в разы выше. На самом деле, этой суммы было недостаточно. Я дополнительно подключила все свои ресурсы - дружеские отношения, связи с коллегами, театрами, специалистами, чтобы добиться поставленной задачи. Хотела показать результат. И его увидели и высоко оценили.
- Часто ли до назначения сюда директором Вы посещали Шымкент, юг?
- Нет, редко. В последний раз до этого я приезжала в Шымкент в декабре прошлого года - для съемок в новогодней программе. Съемки шли на стадионе, там было холодно, я скорей хотела спеть и уехать домой. Не думала, что через 10 дней вернусь сюда… директором театра.
- Что для Вас значит юг?
- Юг для меня - это национальная культура, язык, сохранившиеся традиции, святые места, вкусная еда. Я была рада, что попала именно в такое место. Ведь не зря паломничество по здешним местам считается маленьким хаджем. Здесь открылось мое второе дыхание.
- А Вас не пугали югом, Шымкентом?
- Да, мне говорили: ой, Шымкент, будь осторожна, там такие люди, Техас и все в таком роде… А я сказала: почему бы и нет, я хочу в Техас! (смеется. - Авт.). Это значит, что люди здесь трудолюбивые. Что они любят свою землю, сохраняют свой язык, культуру, национальный колорит. Мне все это очень близко. Я очень люблю юг. Он ближе мне, потому я родилась в Кульдже (Китай. – Прим.), где и погода, и люди очень похожи со здешними.
Мне также говорят: Майра, зачем тебе Шымкент, это не твой уровень. Ты должна петь в «Астана-Опера» или еще более престижном месте. Я, наоборот, считаю, что мое место не где-то за рубежом, а здесь, у самых истоков. Я хочу быть здесь, нести в народ культуру оперы, поднимать его уровень.
- Так Вы счастливы здесь и сейчас?
- Конечно. Я живу в своей стране, я вместе с народом. Дарю людям радость. Творю историю театра, национальной оперы. Люблю Шымкент, каждый его уголок, людей - таких простых, душевных, гостеприимных. Меня приглашали жить и работать за рубежом. Но я никуда не уеду. Я люблю свою страну, свой народ и буду работать для него. Потому что я страшный патриот своей земли.
- Вы здесь живете с начала этого года. Столько событий за это время произошло, столько перемен в Вашей жизни и жизни театра. Считаете ли уже себя южанкой?
- Да, абсолютно. Я здесь не чужая. Моя душа здесь. Уже забыла про Нур-Султан. Каждый день с утра до вечера, до поздней ночи на работе, потом - домой спать. Это тяжелый режим, я никогда раньше не жила в таком ритме, трудно совмещать творчество и административную работу. Но мне это все не просто нравится - я живу этим. Оглядываясь назад, думаю: никто не ожидал, но, оказывается, все можно, все посильно сделать, если делать свое любимое дело и любить свой народ.
- А если через некоторое время Вас позовут и направят в другое место, как Вы думаете, сможет ли шымкентский театр удержать уровень, который Вы задали?
- Не знаю. Конечно, хотелось бы верить. Уже сейчас многие в театре боятся, говорят: мы все будем делать, только оставайтесь, не бросайте нас. Конечно, в любой истории всегда есть кульминация, и этот момент неизбежен. И я с болью думаю, как это придется делать, когда люди тебя любят и верят в тебя...
Если такой момент наступит, думаю, к тому времени уже будет успешно работать новый театр, будут взращены кадры, которые продолжат работать по-другому. В любом случае шымкентский театр уже никогда не будет прежним…
