Знаменитый режиссер, дважды каннский призер и победитель десятков других международных кинофестивалей, Сергей Дворцевой нередко бывает в родном Шымкенте. В свой последний приезд он дал интервью нашему изданию, в котором рассказал о том, как оценивает прошедший в Казахстане кинофестиваль «Евразия», что планирует организовать к 15-летию фильма «Тюльпан», над какими проектами сейчас работает и в чем видит свою миссию режиссера.

- Сергей, конец 2022 года у вас вышел «фестивальным». В конце октября вы были на фестивале казахстанского кино во Франции. Вас туда приглашают ежегодно?
- Да. Я еще помогаю президенту фестиваля. Это энтузиаст, казахстанский парень, который сейчас живет во Франции, Андрей Иванов. Он старается показывать как можно больше казахстанских картин в центре Парижа, в кинотеатре на Елисейских полях. И прекрасно это делает. Кроме того, иногда там показывают мои картины.
- Там показывают не новинки, а в целом кино Казахстана?
- Стараются показывать и классику, и «свежее» кино Казахстана. Почти каждый год в программе - какой-нибудь исторический фильм. Или это могут быть показы, приуроченные к какому-то событию. В этот раз был спецпоказ моего фильма «Тюльпан» в честь 15-летия завершения его съемок.
Вся эта работа делается для того, чтобы дать представление о казахстанском кино и привлечь к нему внимание.
- А кто ходит на эти фестивали - в основном русско-язычная публика?
- Не только. Ходят и французы. Это и кинематографисты, и обычная публика. К фестивалю очень большой интерес. Люди записываются на просмотры заранее. Набираются полные залы, на показы даже не попадают все желающие.
Полный зал был на «Тюльпане» и на других фильмах. Все парижские показы прошли с аншлагом.
- После вы участвовали в двух казахстанских кинофестивалях в Алматы.
- Да, сначала в фестивале студенческих и дебютных фильмов «Бастау», в его рамках я также проводил мастер-класс по режиссуре. А потом - в XVI международном кинофестивале «Евразия», где я был членом жюри международного конкурса. Одновременно, что для меня было важно и ради чего, собственно, я собирался туда поехать, был спецпоказ фильма «Тюльпан».
Ему исполняется 15 лет. Казалось бы, прошло много времени. Но его показывают по всему миру по-прежнему. И я хотел, чтобы в Казахстане к нему тоже было внимание.
Эта картина практически не устарела, выглядит, как новенькая. И даже лучше становится со временем, как-то неожиданно играет новыми красками.
И поэтому я хотел обязательно сделать показ «Тюльпана». Организаторы фестиваля тоже захотели это сделать. После спецпоказа были пресс-конференция и небольшое обсуждение в кинотеатре.
- Будут ли в этом году какие-то мероприятия в связи с 15-летием «Тюльпана»?
- Мы планируем подготовить телепередачу. Мне тяжеловато заниматься организацией мероприятий, так как я больше нахожусь в Москве. А здесь у меня нет помощников, которые бы думали, как это сделать.
Но я пытаюсь. Потому что этот фильм важен для очень многих людей, «Тюльпан» считают одной из самых значимых картин Казахстана. Таких фильмов о глубинке мало.
Я договорился с одним из телеканалов о подготовке передачи, которая будет рассказывать о фильме, о том, как он создавался. Приедут актеры, планируется также приезд в Алматы польского оператора Иоланты Дылевска, снимавшей «Тюльпан» и «Айку».
Мы обязательно будем делать что-то еще. Потому что очень важно, чтобы этот фильм смотрели молодые люди. Эта картина обладает большой силой, потому что там снята реальная жизнь, показаны настоящие, живые вещи.
То есть она интересна, во-первых, как кино - потому что является признанным произведением искусства, получила главную награду на Каннском кинофестивале в 2008 году в конкурсной программе «Особый взгляд».
А во-вторых, вызывает зрительский интерес. Потому что она такая легкая, с юмором. И в то же время не примитивная, каких сейчас много в прокате и в которых ничего не заложено. А в «Тюльпане» столько заложено - прежде всего, это большая любовь к своей земле, к природе, к людям. Именно поэтому нужно говорить о таких фильмах.
Я понял лично для себя, что сделать фильм - это только одна часть работы. Раньше в кинематографической среде считалось, что главное - сделать фильм, а дальше пусть сами с ним разбираются. А сейчас я уверен, что есть три составляющие успеха.
Первая - сам фильм. Его надо сделать хорошо, без этого ничего не получится. Вторая - правильно о нем рассказать. И третья - правильно его показать. Устроить правильные показы в правильных кинотеатрах. Вот три составляющих успеха настоящего у фильма.
Сейчас уже недостаточно только первого. Сейчас такой поток информации, такой сильный информационный шум, что часто люди не в состоянии даже понять, что нужно читать, что не надо читать, что правда, что неправда, что ценно, что не ценно.
И поэтому им надо давать какую-то экспертную оценку. Чтобы это делали специалисты с определенной репутацией.
Некоторые считают, что достаточно того, что «Тюльпан» показали 15 лет назад. А я считаю - нет: надо обязательно и сейчас показывать. С фильмами надо правильно работать. Надо быть настойчивым, и я в этом вижу свою задачу как режиссера в том числе.
Поэтому мне важно показывать, доводить, разъяснять. Я готов на это тратить время и силы.
- Как вы думаете, кто – Минкультуры, негосударственные объединения, творческие организации – должен заниматься этим делом?
- Нет такой структуры, которая бы непосредственно этим занималась. Я пытаюсь делать это через разных людей.
Прежде всего, это мои актеры, которые уже стали известными. Они знают разных людей, в том числе телевизионщиков, журналистов, блогеров, занимающихся кино. Также есть критики, которые неравнодушны к фильму.
Для Минкульта в приоритете новое кино. Но, возможно, мы туда тоже обратимся для организации юбилейных мероприятий. Франция - это очень хорошо. Но обязательно необходимо сделать что-то в самом Казахстане.
Думаю, что со временем «Тюльпан» станет совершенно редким фильмом о настоящей жизни, типичной чабанской жизни, которой в Казахстане мало осталось. Герои фильма живут в Бетпаке, там же работают.
Это - степь, наше прошлое и, по сути, основа казахского образа жизни. Вот об этих основах, как ни странно, очень мало фильмов. Почему-то всегда режиссеры как будто стеснялись об этом снимать.
Вообще, когда вышел «Тюльпан», была, с одной стороны, очень восторженная реакция. А с другой, негативная. Некоторые говорили: зачем показывать эту бедную сельскую жизнь, обычную юрту?! Лучше, мол, показывайте большие города, достижения.
Это было 15 лет назад. Многие люди не понимали, что не надо стесняться показывать простую, обычную жизнь. И интересно, что время поменялось - и люди поменялись. Сейчас, наоборот, все говорят: какой прекрасный фильм, какая красивая природа! Никто не говорит: ой, ну что там подумают на Западе.
Теперь почти все понимают, что Казахстан - признанная в мире страна, что не надо стесняться своей простой жизни - она у нас такая. И люди стали с любовью, а очень многие - с восторгом, относиться к этому фильму.
И я вижу, как это меняется на глазах, и думаю, что дальше будет меняться еще сильнее. Со временем это будет просто классический фильм. И главное, что он не стареет и не устареет. Всегда интересно смотреть, как живет семья. Фильм о простой чабанской семье, в котором нет никакой фальши, а только правдивая жизнь.
- Не планируете мероприятий на юге Казахстана, на месте съемок? Ведь по логике они должны пройти здесь в первую очередь.
- С удовольствием бы. Но надо понять, как это сделать. В Шымкенте у меня нет никакой опоры. Если бы кто-то из акимата курировал это дело.
Но пока никто на меня не выходил. Хотя, казалось бы, «Тюльпан» сам Бог велел здесь показать. Ведь это же про Созак, про Бетпак.
«Тюльпан» надо показывать молодежи. Чтобы она понимала не только степь, жизнь, но и красоту кино - почему это имеет такое воздействие, почему мир продолжает смотреть картину, которой 15 лет.
Это регулярно происходит. В Париже был показ, в Санкт-Петербурге, в Третьяковской галерее на ретроспективе моих фильмов, в других городах и странах, в Алматы на фестивале, наконец. И везде показы проходили успешно, при переполненных залах. А здесь, на месте съемок фильма, такого не происходит.
- На кинофестивале «Евразия» были представлены новые казахстанские фильмы в отдельном национальном конкурсе. Какие вы могли бы выделить?
- Так как я был членом жюри международного конкурса, не имел возможности смотреть программу национального. В международном конкурсе участвовали две казахстанские картины - «Боран» Сабита Курманбекова и «Братья» Дархана Тулегенова. Отзывы о национальных картинах и в целом о программе были очень хорошие.
Это здорово, что набирается уже целая программа свежих фильмов, что можно уже организовывать национальный конкурс. Это свидетельствует о развитии казахстанского кино.
- В целом, какое у вас впечатление о фестивале, его уровне?
- Уровень был очень высоким. Не всегда в конкурсной программе бывает столько хороших фильмов. А на этом фестивале было очень трудно выбирать. Было даже ощущение, что хорошим фильмам недодали призов.
Реально там было шесть-семь картин, которые претендовали на главные призы. И можно было их дать каждому. Пришлось искать компромисс.
Хотя обычно на фестивалях два-три очень сильных фильма, здесь их было шесть-семь. И другие тоже были хорошие, слабых картин вообще не было. Я был удивлен очень высоким уровнем. Притом, что у организаторов было очень мало времени на подготовку, они ее поздно начали.
- Как раз по этому поводу, да и по другим, высказывалось много критики.
- Да, я слышал разные разговоры. Говорили, что не те организуют, был неправильный тендер и так далее.
Я не берусь судить, кто прав, кто виноват. Всегда есть и будет критика, мнения, что что-то надо было делать по-другому. Но это внутренние вопросы.
Да, были какие-то оплошности. Обсуждений было немного. Это слабая сторона. Но показы были достойные, на хороших экранах. На показах были полные залы, люди сидели в проходах. На наш фильм вообще не смогли попасть все желающие.
Думаю, что в любом случае это было позитивное событие. Когда начался фестиваль такого уровня, важный фестиваль для Казахстана, то уже не надо драться.
Надо понимать, что приезжают люди со всего мира, привозят хорошие фильмы. Я считаю, это надо всячески поддерживать. Потому что в итоге все равно это смотр.
Это же прекрасно, что в Казахстане смотрят такие картины, люди ходят на фестивали! А организовывать такие события очень сложно. В общем, фестиваль сделан, и он является важным шагом в развитии казахстанского кино. Дай Бог, чтобы это продолжалось.
- Вы где-то говорили, что у вас всегда большой перерыв между фильмами. Что энергетически должны «созреть» к новому. Какой у вас сейчас период - накопления энергии или уже готовности к новому?
- Я, конечно, уже «созрел», накопил энергию. У режиссеров бывают разные методы работы. Я работаю очень просто, как батарейка, аккумулятор: заряжаюсь, потом на фильме полностью разряжаюсь, до нуля, потом заново должен набрать заряд. То есть как бы циклами: заряд - разряд, заряд - разряд… И «разрядка» идет по-разному - когда-то быстрее, когда-то дольше.
«Айка» была очень сложной картиной. Настолько, что я там выложился так, что выбрался еле живой. Она была сложной со всех точек зрения. И в плане самого материала - очень сложная эмоциональная история о девушке, родившей ребенка в сложной ситуации.
С другой стороны, было пять стран, я был главным продюсером, и мне было очень сложно в плане технологий тоже. Поэтому мне было очень трудно восстановиться. После «Тюльпана» было полегче.
Я уже восстановился и сейчас готов начать работать. В принципе мог начать и раньше. Но помешала пандемия. Я готовился к съемкам новой картины на севере России, в Архангельской области. Три раза был там, нашел место съемок, людей, почти со всеми договорился. Но началась пандемия, и все затормозилось.
А потом все остановилось из-за военной ситуации: нестабильность, не знаешь, вдруг завтра кого-то из актеров мобилизуют. К тому же сам процесс сплава леса сложный. Нужны компании, которые помогут это организовать. В целом это сложная постановочная картина. И поэтому я не начал.
А так я уже готов. И по большому счету, накопив энергию, может, сейчас даже простаиваю. Когда есть энергия, ее надо обязательно выплескивать, обязательно делать что-то. Есть опасность пересидеть.
- У этой картины есть какое-то рабочее название?
- Я не хочу указывать название, потому что в нем раскрывается его суть. Название дает отгадку будущей истории. Если просто обозначить тему, то это история о рабочем участке сплавщиков леса на севере России. Произошедшая там криминальная история.
Это - экранизация рассказа советского писателя Тендрякова. Сильно переработанная. Потому что рассказ недостаточен для экранизации. Для большой картины я переработал историю, написал сценарий на основе этого рассказа.
- Не знаю, насколько корректно сравнивать, но эта история будет такого же уровня накала трагедии, как «Айка»?
- Трудно сказать. Она заряжена очень сильно. Это криминальная драма, вероятно, где-то будет юмор. Я не знаю, какой она получится. «Айка» по энергетике, по накалу, конечно, экстремальная. Она «сбивает» с ног, некоторые зрители оказываются совершенно шокированными.
Если бы мне удавалось всегда делать такие фильмы, я был бы рад. Но это очень трудно. Потому что нужно найти в себе столько сил. Ведь когда такое есть на экране, это значит, что ты очень много взял из себя. Это надо из себя «вытащить» и выплеснуть, зарядить актеров. Это сложно, но я хотел бы именно так.
Я никогда не хотел делать проходные работы. Я хочу делать энергетически заряженные фильмы. Искусство, а не бизнес, чем, с одной стороны, является кино. Есть режиссеры, производящие фильмы, как булочки, товар для продажи.
Киноискусство тоже продается, хотя и трудно, но не ставит главной целью заработок денег. Главное в нем - создать что-то исключительное, чтобы это было высокохудожественное произведение.
Я никогда не делаю фильмы как товар. Я не бизнесмен, а режиссер-художник. И поэтому эти фильмы для меня тяжелые - они требуют моей личной энергии. Я трачу на это жизнь, здоровье, силы. Но мне так нравится, это моя страсть.
- Год назад в интервью вы отметили, что параллельно работаете над несколькими проектами. Условно говоря, это вышеупомянутый «архангельский», «американский» (проект на крайнем севере, в Арктике. - Авт.), «французский» (об АЛЖИРе с участием очень известной французской актрисы) и «казахстанский» (историческая картина о средневековом периоде). В каком они состоянии?
- «Американский» в силу военной ситуации пока «подвис». Нам надо встретиться с голливудским продюсером. Надеюсь, что будет продолжение.
Проект с участием известной французской актрисы делается, пишется сценарий. Это сложная история, она всего на четырех актеров.
«Казахстанский» проект на историческую тему продолжаю развивать - изучаю материалы, историю.
Самый продвинутый из них - тот, что планируется снимать в Архангельской области. Второй по готовности - с французской актрисой, который будет делаться в Карагандинской области. Я не знаю, когда я приступлю точно, потому что пока еще идет сценарная работа.
Написать хороший сценарий очень важно. Некоторые думают, что из-за того, что я меняю сценарий в процессе съемок, он для меня не значим. Для меня очень важен первоначальный сценарий. Да, я потом его меняю, но сначала должен быть хороший сценарий.
- Можно поподробнее рассказать о «казахстанском» проекте. По моим сведениям, вы сотрудничаете с директором Института археологии и этнологии имени Маргулана, доктором исторических наук Бауыржаном Байтанаевым.
- Да, мы постоянно с ним общаемся и обсуждаем. Идет поиск истории. Мне бы хотелось, чтобы она была связана с Южным Казахстаном.
- Это будет история о какой-то личности, вымышленном герое или просто историческом периоде?
- Думаем над разными вариантами. Меня интересует эпоха, связанная с Шымкентской областью (Чимкентская - так до 1992 года называлась Южно-Казахстанская область, которая в 2018 году была разделена на Туркестанскую область и Шымкент. - Ред.), потому что она была в составе империи Тимура, потом - Кокандского ханства.
Мне интересны мавзолеи и памятники Шымкента и Туркестана. И пока я ищу в этом направлении - что-то связанное со святыми местами. И это, скорее всего, будут 14-15 века.
- Эта тема не «вяжется» с вашей фильмографией.
- Вообще не «вяжется». Поэтому я сам немного этого боюсь. Просто есть люди в Казахстане, которые очень хотят, чтобы я сделал этот проект. Сам для себя я не очень допускал такую мысль.
Потому что большинство исторических картин, по-моему, выглядит так, будто актеров наряжают в какие-то странные одежды, и они изображают в них каких-то людей. И я сразу вижу, что это актеры, они играют, и я не верю ничему. Потому что очень много фальши. Для меня это самая главная проблема исторических картин.
А как сделать нефальшивую картину - это большой вопрос. Конечно, есть хорошие примеры в истории кино. Но это очень трудно. Особенно при моем отношении к фальши - я ее не терплю, всегда минимизирую, стараюсь отделаться от всех фальшивых элементов.
Потому я очень осторожно подхожу к этому проекту, двигаюсь маленькими шагами. Даже останавливаю инициаторов, говорю, чтобы не спешили. Потому что я собираюсь делать не псевдоисторическую картину, а серьезное кино достойного уровня. Для этого сначала нужно хорошо все придумать и продумать.
Деньги - это не вопрос. Их наличие не гарантирует хороший фильм. Деньги - условие, как говорят в математике, необходимое, но не достаточное. Мне можно заплатить миллион долларов. Но я от этого балериной не стану.
Деньги - это только часть. А в кино важно, во-первых, придумать сам фильм, историю, сценарий. По сути, это - главное.
Во-вторых, надо найти команду, которая сделает все задуманное. Ведь кино не делается в одиночку. Это должны быть люди, вся группа, которая понимает, что значит работать на высшем уровне. Причем, не просто фильм сделать, а, если мы нацеливаемся на мировой уровень, то добиваться совершенства.
А это не все могут. Надо найти таких людей. В Казахстане это не так легко сделать. Потому что здесь нет большого опыта производства картин топ-уровня. Так что я двигаюсь потихоньку.
Лично для меня как режиссера важно сделать фильм, который я хочу сделать, который я смогу делать по своим принципам работы. Чтобы я добился максимального художественного результата. Потому что если я не смогу работать по своему методу, не уверен, что фильм будет топ-уровня.
Нужно достаточно времени, нужны помощники, подходящая группа. Я хочу, чтобы все это состоялось. Тогда это будет сильная картина, которая «выстрелит». Наверное, тем и интересен этот проект, что для меня это некий художественный вызов.
Мне часто говорят, что я редко снимаю. А что, было бы лучше, если бы я снял 10 проходных картин вместо двух, которые известны во всем мире, стали явлениями в кино?! Я все-таки считаю, что режиссер - это человек, который дает результат.
Сложность режиссерской профессии в том, что ты либо можешь, либо нет. Режиссер во французском языке означает реализатор. Этот тот, кто реализует.
Ты можешь прекрасно проводить время на съемках, давать прекрасные интервью, морочить кому-то голову, но покажи, что у тебя на экране. В этом жесткость и жестокость профессии режиссера - все определяет экран. И грамотные люди все сразу увидят.
- Когда вы работаете над текущими проектами, не отвлекаетесь на какие-то новые темы и идеи, которые «подкидывает» сама жизнь, та же нынешняя ситуация?
- Нынешняя ситуация требует осмысления. Есть режиссеры, которые готовы реагировать немедленно. Я - нет. Я думаю, что понимание придет позже, нужно немного «отлететь». Есенин писал, что большое видится на расстоянии. Сейчас, когда в мире все происходит очень быстро, идут молниеносные изменения, правильно осмыслить нашу современность тяжело.
Есть вещи, которые сегодня нам кажутся одними, а завтра будут совершено другими. Как, к примеру, многие воспринимали Советский Союз как нечто ужасное, радовались его развалу. А оказалось, что в нем было что-то и хорошее. И мы со временем начинаем понимать цену многих вещей. Так что сегодняшнее время будет до конца понятным позже.
Режиссеру, особенно художественных фильмов, для правильного осмысления нужно время. Поэтому я реагировать быстро не хочу.
А, с другой стороны, я так занят этими несколькими проектами, что даже их уже не успеваю охватить. И мне всегда поступают какие-то предложения, материалы. Я провожу мастер-классы, участвую в кинофестивалях, занимаюсь популяризацией кино. Это все занимает время и расходует энергию.
К примеру, на том же фестивале «Евразия» я посмотрел около 20-ти полнометражных картин. Потом были обсуждения, участие в пресс-конференциях, на разных встречах. Это нелегко, это - тоже работа.
Поэтому для меня важно не растратиться, не заниматься тем, что сейчас не нужно. Так что я веду свои проекты и пока не замахиваюсь на большее. Важно не разбрасываться, а сконцентрироваться.
- Ваши фильмы всегда построены только на ваших идеях?
- Да, это моя особенность. Я могу делать очень хорошо только то, что мне действительно хочется. Я могу делать какие-то другие вещи. Но мне надо их как-то «присвоить». Мне нужно, как говорил Чехов, чтобы «царапнуло душу».
Например, я никогда не думал, что буду снимать фильм про киргизскую женщину. А когда стал углубляться в тему, понял, что мне важно сделать этот фильм. Так и сейчас, я буду снимать только то, что я хочу. Поэтому все проекты, которые я веду, это мои проекты.
Мне давно хотелось снять фильм о России, о русской глубинке. Это интересно потому, что у меня мама из России. Но она очень давно живет в Казахстане. По большому счету мне интересны две страны - Казахстан и Россия. То, что знаю. Фильм надо снимать про то, что ты знаешь. Кино в конечном итоге - всегда о взаимоотношениях людей.
А чтобы это знать, надо очень хорошо знать людей и разные нюансы. Я считаю, что русские и казахи - это люди одной евразийской культуры, сформировавшейся многими десятилетиями и даже столетиями. Я ее очень люблю и считаю уникальной. И очень хорошо знаю, почему русские и казахи поведут себя в той или иной ситуации, чем они отличаются от представителей других народов. Это - мои люди, моя родина - и Казахстан, и Россия.
Я бы давно мог снимать на Западе, в Америке. У меня было много таких возможностей. Но я хочу делать то, что действительно хочу. А не то, что хочет кто-то другой, что мне неинтересно. Здесь все просто: если мне интересно - я делаю, не интересно – не делаю.
- У каждого большого режиссера, творческой личности есть какая-то своя сверхзадача, миссия, к выполнению которой он стремится. Какова ваша?
- Мне интересна евразийская культура. Вот поле моей деятельности. Я думаю, что я могу быть максимально эффективным как творческий человек, кинохудожник именно в этом направлении. Потому что я это очень хорошо знаю, это - мое родное.
Евразийская культура сейчас быстро меняется, и неизвестно, во что это выльется в итоге. Мои действия направлены на сохранение ее уникальности. Многие ее недооценивают. Но ведь это уже не только наша жизнь, это жизнь наших предков, многих поколений, живших вместе.
Я воспринимаю степь как родное. Мне близко очень многое из азиатской культуры. И это обогащает меня. Это же прекрасно, когда у нас есть такая огромная объединяющая культурная среда. Надо ее ценить.
Мы - дети степи, дети евразийского пространства. Я, можно сказать, «певец» Евразии. Наверное, это и есть моя миссия.
Во-вторых, я, конечно, хочу делать киноискусство. И меня радует, что постепенно, потихоньку, хотя, может, я слишком оптимистичен в своих оценках, но мне кажется, молодежь делает разворот к авторскому, серьезному кино. Люди все больше и больше начинают его смотреть, интересоваться.
Надеюсь, что их число будет расти, и киноискусство не превратится в чистый бизнес, товар. Где не о чем подумать совершенно - это просто жвачка, которую пожевал и выплюнул.
Может, в этом и есть моя миссия, которую я для себя придумал. В том, чтобы сохранить планку и передать эстафетную палочку другим поколениям, передать что-то важное и настоящее, чтобы оно не потерялось. Это - огромная задача.
- Вас называют то российским, то казахстанским режиссером. Как вы сами себя идентифицируете?
- Парадокс в том, что меня в России считают казахстанским режиссером, а здесь - российским. Когда в России рассматривали фильмы на одну национальную премию, «Айку» убрали, сказав, что я казахстанский режиссер. Я никогда не буду от этого отказываться, как и от принадлежности к российскому кино.
В последнее время меня стали представлять двойным определением - казахстанский и российский режиссер. Я не возражаю.

Фото с сайта Каннского кинофестиваля и со страницы в Facebook XVI кинофестиваля «Евразия».