Версия для печати

Вадим ТОРОПОВ: «Чиновники должны быть не только компетентными, но и человечными» Избранное

Пятница, 09 Октябрь 2020 04:25 Автор  Опубликовано в Общество Прочитано 14110 раз
Оцените материал
(0 голосов)

d0cfca39-6cfc-4a1b-962e-a9cd6f3b535f

Во второе воскресенье октября в Казахстане отметят День инвалидов. Он учрежден для того, чтобы привлечь внимание к проблемам таких людей. В Шымкенте на учете состоят около 38 тысяч человек с ограниченными возможностями.
О самых животрепещущих проблемах инвалидов, доступности социальных и других объектов, степени инклюзивности местной системы образования, волнующих их новшествах в работе инватакси, «Панораме Шымкента» рассказал председатель городского общества инвалидов, советник акима Шымкента по делам инвалидов, член Координационного совета в области социальной защиты инвалидов при Министерстве труда и социальной защиты населения РК Вадим ТОРОПОВ.

8541774c-8f12-4f99-b7dd-140f46b46190- Вадим Александрович, в последние годы государство на разных уровнях, начиная с самого высокого, заявляет об усиленном внимании к решению вопросов инвалидов. Насколько это ощутимо в реальной жизни?
- С моей точки зрения, сейчас, образно говоря, ломается та система социальной защиты, которая строилась до этого десятилетиями. Имею в виду обеспечение инвалидов средствами гигиены и реабилитации, будь то подгузники, коляски, тифло- и сурдосредства. Конечно, это веяние времени, но, думаю, что кое-что делается поспешно.
Например, в этом году открылся портал социальных услуг, на котором можно дистанционно заказывать 24 наименования ТСР (технические средства реабилитации. - Прим.). То есть теперь госзакупки по ним не проводятся. А организации, которые зарегистрированы на портале как поставщики, сидят и ждут, когда человек с инвалидностью зайдет на портал и, имея ЭЦП, уверенно пользуясь компьютером, выберет себе то или иное техническое средство.
А насколько наш Казахстан охвачен интернетом?! У скольких инвалидов имеется интернет и сколько из них могут им пользоваться?! Сколько человек могут позволить себе смартфон, пусть самый дешевый, но рабочий, и имеют доступную интернет-связь?! На окраине Шымкента сотовой связи нет, не говоря уже об интернете. А если человек еще физически не может пользоваться средствами современной коммуникации?!
Так, сейчас, во время карантина в связи с пандемией, человеку сначала надо добраться до компьютера, нужно, чтобы кто-то помог ему получить ЭЦП, потом прошел все шаги на сайте электронного правительства. Я уверенный пользователь, и то, когда мне нужно было что-то на портале сделать, требовалось посидеть и подумать. А представьте на моем месте одинокого, малоподвижного инвалида… То есть цифровизация в данном случае обернулась новыми проблемами. Я считаю, что надо было начинать с пилотного проекта, запустить, апробировать, а не сразу внедрять новшество повсеместно.
- Есть ли сейчас какие-то сложности с получением социальных услуг?
- Государство свои обязательства по социальному обеспечению выполняет. Другой вопрос - как это исполняется на местах и как формируются бюджеты. Например, цены на кресла-коляски везде, даже в районах, разные. Заказчик выставляет цены, они могут быть минимальными. В итоге они либо никого не интересуют, либо поставляется соответствующий цене товар низкого качества. В основном китайского производства.
Конечно, там тоже есть хорошие брендовые товары, но они очень дорогие. А при низких ценах говорить о качестве не приходится. Поэтому мы сейчас просим ставить нормальные адекватные цены. Поставщики готовы завозить хороший европейский товар, с хорошим качеством, они учитывают мнение пользователей колясок, их потребности, степень удобства.
- Какие проблемы для шымкентских инвалидов сейчас самые животрепещущие?
- В этом году в связи с пандемией были задержаны все госзакупки. Конкурсы объявлялись в особом порядке, чтобы поддержать отечественного производителя. Но в большинстве своем средства реабилитации в Казахстане не выпускают. Соответственно, требование особого порядка - чтобы был отечественный товаропроизводитель и предоставлен сертификат СТ-KZ - выполнить было сложно.
Закупки задерживались, конкурсы проводились, признавались несостоявшимися. Объявлялись один-два раза, потом пошли с одного источника. В итоге много людей не получили подгузники за этот год. Точной информации, сколько процентов шымкентских инвалидов успели их получить, у меня нет.
- И что делают нуждающиеся в них люди?
- Ходят, ждут, выпрашивают. Как-то выкручиваются. К слову, по новым нормам в год одному человеку требуется 740 подгузников, по два в сутки.
Кроме того, сейчас, как все мы знаем, везде идет капитальный ремонт дорог и тротуаров. Это хорошо, но есть вопрос: откуда берутся нормы расчета ширины тротуара? Она в среднем делается сейчас в 1-1,2 метра. Когда человек пользуется коляской, ширина дверного проема должна быть не менее 90 сантиметров. А как же разъехаться двум колясочникам на тротуаре при нынешней ширине?! А еще заезды во дворы, съезды и другое. Вопросов здесь много… Когда я поднимал их, меня заверили, что все это учитывается. Но, как я сам вижу уже по законченным участкам, это предусмотрено не везде.
- На интерактивной карте доступности информационного портала социальной защиты лиц с инвалидностью Минтруда из внесенных по городу 1223 объектов частично доступными для колясочников указаны 1168. Это точно соответствует действительности?
- Когда формировался сайт, мы совместно с управлением занятости, а также самостоятельно мониторили и давали такую информацию на общественных началах. Но последний раз это было два года назад, потом нас стали постепенно отодвигать на второй план, по всей видимости, чтобы не портить статистику. Там выявлялась доступность разных объектов, в первую очередь гостиниц для иногородних. Могу сказать, что у нас доступны две-три гостиницы. В основном же все ограничиваются установкой пандусов. А об обустройстве номеров многие не заботятся.
- А как, по Вашим собственным наблюдениям, обстоят дела с доступностью социальных объектов, которые приходится посещать инвалидам?
- В большинстве своем социальные объекты обеспечены. Городской акимат доступен, но там до сих пор не установили тактильную плитку для инвалидов. Здание управления занятости и соцзащиты доступно для инвалидов примерно на 70-80 процентов, ВТЭК - процентов на 90.
Показательным должен быть реабилитационный центр «Шапагат», который недавно посетил аким города Мурат Айтенов. Раз это реабилитационный центр, то здесь должны быть созданы условия для всех категорий. Но там тоже нет тактильной плитки, а также табличек со шрифтом Брайля. Когда я на это указал, мне ответили, что детей доведут до нужной комнаты, а дальше родителей не пускают. Но плитку надо сделать и до этой комнаты, если, скажем, придет слепой родитель ребенка. По всему миру слепые ходят, даже путешествуют сами, потому что для этого созданы доступные условия. Только у нас они ходят с сопровождающими. Я озвучил эти и другие вопросы в беседе с акимом, он дал поручения ответственным лицам.
- И все-такичисто субъективно, как человек, который столько лет занимается проблемами инвалидов и знает всю ситуацию не по отчетам, по-Вашему, насколько Шымкент сейчас доступен для инвалидов?
- По моему субъективному ощущению, процентов на 30. Да, есть программы, соответствующие планы. Но нет контроля и четкого алгоритма. Так, говорят, что все торговые точки должны быть обеспечены пандусами, инвалид должен иметь возможность туда свободно заезжать. Но как инвалид заедет в торговую точку, если там площадь, к примеру, всего 20 квадратных метров?! Даже если он туда заедет, то не развернется там.
Нужен алгоритм. Допустим, пусть в точке до 50 квадратных метров поставят звонок. Пусть обеспечат возможностью, что выйдет продавец и обслужит. Или тогда, по идее, нужно закрывать эти магазины, если они не могут обеспечить доступа инвалидов.
- А как должно быть в идеале? Чем, помимо пандусов, должен быть обеспечен тот же магазин?
- Помимо наружной входной группы, есть зона обслуживания. То есть, если это магазин, товар должен быть доступен в зоне самообслуживания на расстоянии вытянутой руки человека в инвалидной коляске. Либо должен быть в штате продавец-консультант или помощник. Должен быть доступ к кассе - чтобы инвалид смог свободно подъехать, а не упираться в нее и биться ногами. То есть нужен подприлавок, поверхность которого должна быть на уровне сидящего в коляске человека. Это мало где есть.
- То есть фактически в Шымкенте сейчас нет ни одного объекта, доступного для инвалидов на все 100 процентов?
- Не берусь утверждать. Но я такого не видел.
- А как обстоит дело с обеспеченностью колясками?
- Прогулочные коляски выдаются на четыре года, комнатные - на шесть лет. Нуждающийся встает на учет в управление занятости, потом подает заявление через портал. Если сдал заявление в этом году, получишь в следующем. Несколько лет, как раньше, ждать коляски не придется. Сейчас все своевременно обеспечиваются. Другое дело, повторюсь, качество товаров.
- Инвалиды нередко жалуются в СМИ по вопросам предоставления жилья.
- Эти вопросы курирует отдел ЖКХ акимата. За очередностью идет жесткий контроль. Надо понимать, что никто не может сразу получить жилье. У меня самого сестра - инвалид первой группы, стоит в очереди уже семь лет. Впереди еще две тысячи очередников.
- В Казахстане много говорят об инклюзивном обществе, инклюзивном образовании. Насколько, на Ваш взгляд, люди с инвалидностью вовлечены в жизнь общества?
- Ни насколько. Что такое инклюзивное образование? Это вовлеченность в социум, реализация принципа «равный - равному». О какой инклюзивности можно говорить, если здания школ в основном старой, еще советской, постройки. Ну ладно, в них сделали пандус. Ребенок заехал, либо его завезли в школу. До четвертого класса, учась на первом этаже, это возможно. А кто будет его развозить по этажам и кабинетам дальше?!
Обещали поставить лифты, но их так и нет. Весь инклюзив свелся к коррекционным классам. Кроме того, у нас только год-два назад ввели в вузах соответствующие новые специальности по инклюзивному образованию. Я знаю все это не понаслышке - два года курировал сферу образования.
- Очевидно, что в этой сфере и в целом в вопросах доступности, отношения общества и самоощущения самих инвалидов есть огромная разница с дальним зарубежьем.
- Да, разница большая. В 2013 году я проходил обучение в Японии. Доступность там повсеместная, начиная со школ. Все организации выполняют требования, за их неисполнение строго наказывают. Там все рычаги работают.
- А нет ли парадокса в том, что мы, когда-то жившие при социализме, где все делалось «для человека и во имя человека», отстали от капитализма. У капитализма в этом отношении более человеческое лицо?
- Может быть, и так. Но, по всей видимости, это исходит от того, что люди там больше боятся закона. Мы хоть и перешли в капитализм, но во многом несем в себе советское наследие. Чтобы от этого избавиться, нужно прожить еще одному-двум поколениям.
При этом хочу отметить, что за последние десять лет многое изменилось в психологии самих инвалидов. Они стали более грамотными, более активными. По мере обеспечения доступа стали выходить на улицу, общаться. Конечно, интернет - великая сила. Люди могут знакомиться, встречаться. Ну и окружающие стали более уважительно относиться к людям с ограниченными возможностями.
- Как Вы думаете, нужно в школах проводить специальную работу по формированию уважительного отношения к особенным сверстникам в той или иной форме?
- Школьники будут нормально относиться к таким детям, когда будут вместе сидеть за одной партой. То, что у нас сделали чисто коррекционную школу, где не учатся здоровые дети, думаю, совершенно неправильно. Кто еще может более-менее передвигаться, имеет какие-то небольшие ограничения, еще может заниматься вместе с остальными. А дети с более тяжелыми нарушениями - нет.
У нас был пример, когда один мальчик учился, и его одноклассники всячески поддерживали - возили на коляске, таскали на занятия по этажам, помогали раздеваться. Потом он поступил в колледж, и там ему тоже помогали. Но это единичный случай. К слову, сейчас тот мальчик уже работает.
- А много ли работающих среди инвалидов? Как у нас выдерживается квота по их трудоустройству?
- Квота рабочих мест для инвалидов составляет от двух до четырех процентов от общей численности рабочих мест, независимо от формы собственности предприятия. У нас она, может, и выдерживается, но формально. По нашим данным, фактически трудятся примерно 20 колясочников. Они трудоустроены в центре занятости, собесе, автоЦОНе, районном акимате, инфекционной больнице, нашей организации, одном ТОО.
- Как работает служба инватакси, часто ли пользуются этой услугой?
- В день до пандемии мы выполняли по 200-250 заявок, сейчас - от 100 до 140. Особых проблем нет. Нам оплачивают услугу, доход мы не извлекаем. Транспорт должны иметь свой. У нас 19 машин, но парк не обновляется. Машины 2010-2011 года выпуска, работают на износ. Нужно решать этот вопрос.
Но больше всего нас сейчас волнуют предстоящие новшества. Инватакси со следующего года также переведут на портал. Сейчас его видение - в формате Яндекс Такси. Мы обслуживаем 700-800 человек, и каждого знаем в лицо. Знаем ситуацию и проблемы каждого. Например, этот человек живет на пятом этаже, он весит 120 килограмм, и в помощниках у него - старенькая хрупкая бабушка или пожилые родители. Естественно, мы сами его выносим, спускаем, довозим, привозим, подымаем. Знаем его маршрут следования. А Яндекс Такси даже дверь не откроет.
Сейчас продвигается этот вариант, мотивируется он необходимостью конкурентной среды. Мол, общества инвалидов монополизировали эти службы, на них жалуются. Но всем невозможно угодить. И жалоб при новом варианте будет, уверяю, еще больше.
Потому что вопросов много. Например: смогут ли службы такси держать спецмашины и уметь оказывать социальные услуги? Поездка по городу стоит в среднем 500 тенге. Но это при формуле: сел - поехал - вышел. А здесь же все нестандартно, нужно время. Инвалида нужно посадить, закрепить, потом довезти, подождать 10-20 минут. А потом он может еще сказать: мне туда уже не надо, нужно в другое место за справкой заехать. То есть здесь надо индивидуально все эти вопросы решать. Сомневаюсь, что это будет делать стандартное такси.
Инватакси - это особое такси, и организовать его, полагаясь только на экономические соображения, невозможно. По-другому могут думать лишь люди, сами не побывавшие в этой шкуре.
- Название вашей организации остается неизменным - «общество инвалидов»? Вы не подвергаетесь влиянию терминологических споров о необходимости перестать употреблять слово «инвалид», которое кажется для части общества оскорбительным?
- Инициаторы этих споров не могут сами в этом разобраться. То так говорят, то так. Ну инвалиды мы, что с этим сделаешь?! «Инвалид» или «человек с инвалидностью», как предлагается некоторыми употреблять, - я не вижу принципиальной разницы между этими терминами. Пусть как хотят, так и называют. На самом деле это не самое главное. К тому же департамент юстиции нас зарегистрировал под этим названием. Есть официальное юридическое название, пусть оно и остается.
- Раньше у вас проводились интересные мероприятия, к примеру, арт-студия, выставки. Что сейчас?
- Мы каждый год участвовали в конкурсах проектов. И проводили на грантовые средства различные мероприятия. До 2014 года они были направлены на формирование правовой грамотности. Организовывали встречи, семинары, обсуждали, в том числе с участием представителей профильных госорганов, больные вопросы. Потом тематику немного изменили, она стала более нацелена на реабилитацию. Проводили фестивали, спортивные мероприятия, культурные.
Но два-три года назад, еще при акиме области Жансеите Туймебаеве, наш, к слову, единственный, лот, а вместе с ним и ряд других, выиграла представительница одного НПО. Она обошла нас сниженной ценой. Это при том, что мы год за годом добивались увеличения бюджета для проведения более емких и содержательных мероприятий. Девушка получила наш лот, хотя специалистом в нашей сфере не является. Получила и другие лоты. Но проект по инвалидам не реализовала.
После этот лот вообще убрали. И у нас теперь нет средств для проведения дополнительных мероприятий. Конечно, конкурс есть конкурс. Но в итоге этой истории пострадали вопросы развития и досуга инвалидов.
Попутно хотел бы отметить, что у нас нет своего офиса, постоянного места дислокации. Мы то и дело переезжаем из одного здания в другое, где арендуем комнаты. А это опять-таки вызывает необходимость каждый раз заново решать вопросы доступа для наших членов. И, самое главное, по этой причине не можем организовать им досуг, проводить встречи, занятия в группах исходя из разных интересов и физического состояния инвалидов. А их сейчас в Шымкенте уже около 38 тысяч. И это число, к сожалению, растет. Поэтому этот вопрос тоже требует решения и поддержки со стороны госорганов.
- Резюмируя наш разговор, как Вы можете подытожить ситуацию, что предложить?
- Скажу так: эта сфера - очень тяжелая и непрерывная работа. Социальная сфера всегда была и остается самой сложной. И, наверное, многое здесь зависит от людей, стоящих у власти. Думаю, что курирующие эту сферу чиновники должны не только в ней разбираться, быть компетентными, зрелыми, но еще и, самое немаловажное, человечными. Они должны уметь слушать и слышать. Конечно, не только инвалидов, но и другие категории людей, нуждающихся в социальной помощи - малоимущих, престарелых, матерей-одиночек и так далее. Эта сложная сфера требует того, чтобы работающие в ней люди были в какой-то степени идейными.

web-chitalka.com