В конце ноября в шымкентском городском театре оперы и балета прошла премьера оперы «Камар-сулу». Она стала третьей, после «Домалақ Ана» и «Қыз Жібек», знаковой оперой в истории театра на новом этапе его развития. Все три были поставлены известным российским оперным режиссером Михаилом Панджавидзе, который уже много лет сотрудничает с казахстанскими театрами. В интервью «ПШ» он поделился своим мнением о понятии «национальная опера», уровне развития оперного искусства в Казахстане и Шымкенте, настоящем и будущем шымкентского театра и самом Шымкенте.

- Михаил Александрович, сколько всего опер Вы поставили в Казахстане?
- Восемь. Первым меня пригласил Национальный театр оперы и балета имени Куляш Байсеитовой (впоследствии ликвидированный. - Авт.) тогда еще в Астану. Это были «Сказки Гофмана», премьера состоялась в марте 2012 года. Потом, в 2017 и 2018 году, были «Қыз Жібек» и «Биржан и Сара» в «Астана Опера». В 2020-м поставил оперу «Қыз Жібек» в ГАТОБ (теперь КНАТОБ. - Авт.) имени Абая.
В этом году были «Домалақ Ана» в шымкентском театре оперы и балета, потом вечер одноактных опер - три монооперы «Человеческий голос» Франсиса Пуленка, «Телефон» Джан-Карло Менотти, «Ожидание» Микаэля Таривердиева - в КНАТОБ имени Абая. К слову, если каждую из этих опер считать по отдельности, то всего у меня будет не восемь, а десять постановок в Казахстане.
Последние две оперы - «Қыз Жібек» и «Камар-сулу» - в Шымкенте. В планах сотрудничество с Карагандой.
- Можно ли сказать, что за годы работы в казахстанских оперных театрах Вы стали знатоком, экспертом национальной казахской оперы?
- Должен отметить сначала очень важный, принципиальный момент. Люди, которые говорят о том, что только мы, казахи, можем поставить казахскую оперу, очень сильно лукавят. Как правило, они это делают, потому что в принципе не очень хорошо ставят оперу. И особенно им не удается европейская опера, потому что там есть слишком много с чем сравнить.
В казахских операх они в общем-то соревнуются сами с собой. И хотя даже там они не очень убедительны, тем не менее, заявляют: только казах может спеть казахское. Спеть - да. Тут я согласен, хотя, конечно, бывают исключения. А вот поставить - для этого совершенно не обязательно быть казахом. Абсолютно.
Потому что если режиссер не умеет хорошо ставить европейскую оперу, то никогда не поставит хорошо казахскую оперу. И тут скажу то, что должен быть сказать с самого начала: да никакой казахской оперы нет! Есть опера, которая написана на казахском языке казахскими композиторами, итальянскими композиторами, французскими, русскими… Есть определенная манера, есть определенная мелодика.
Но правила построения, если это опера, они всегда одинаковы. И за 400 лет практически не изменились. Да, были реформы, но в общем и в целом опера остается не сильно измененной. И дойдя до нас в таком виде, она стала повсеместной, не локальной. Поэтому какого-то специального пути развития у казахской оперы нет. А следовательно, и ставить ее не сложнее, чем все остальное.
Может возникнуть вопрос о языковом барьере. Но мне в силу рождения в Средней Азии (в Ашхабаде. - Авт.), в силу владения туркменским языком, знания татарского, тюркские языки даются достаточно легко. Может, у меня не очень богатый лексикон и я не так активно расширяю свой словарный запас. Но понять, о чем идет речь, что говорят и как говорят, почувствовать мелодику и семантику языка я могу. И этого для работы постановщика вполне достаточно.
Не знаю, стал ли я экспертом в области казахской оперы. Мне кажется, что я как был профессионалом в области оперной режиссеры, так им и остаюсь. Стараюсь делать казахскую оперу так же профессионально, как ставил до этого итальянскую, французскую, русскую и т.д.
- То есть понятие национальной оперы условно?
- Знаете, для меня национальная опера будет тогда, когда в «яме» будет сидеть оркестр Курмангазы, а на сцене будет исполняться народными голосами вокальная строчка. Тогда я скажу: да, это национальная опера. До этого момента, я так считаю, это не национальная опера.
Национальное для меня - когда есть что-то специфическое. Например, поют мугам, как это было в азербайджанской национальной опере. Долгое время она была построена на том, что артисты выходили и просто пели мугамы. Это уже потом композитор Узеир Гаджибеков стал писать некие подобия музыкальных комедий. И их тоже все равно пели в национальной манере.
Кстати, «Қыз Жібек» в начале своего пути стояла гораздо ближе к так называемой национальной опере. Если бы еще оттуда убрать академический оркестр и посадить народный, это была бы национальная опера. А так это классическая опера на национальном материале. И это применимо ко всем бывшим советским республикам: везде у нас обычная классическая опера.
- В одном из прежних интервью Вы говорили, что кто-то упрекнул Вас в недостоверности, отхождении постановки «Қыз Жібек» от сюжета, на что Вы парировали: «Да я знаю, как было у казахов!». В какой степени Вы осведомлены в истории, фольклоре, культуре Казахстана?
- Я все-таки не халтурщик. И если я своим делом занимаюсь, то делаю это так, чтобы иметь право что-то заявлять. Чтобы сказать, что отличительной чертой казахской оперы, прежде всего, являются ее литературно-музыкальные первоисточники, а вовсе не средства выразительности, что национальной оперы не существует как специального вида музицирования, что национальная казахская опера - это классическая академическая опера, опера академического жанра, а не национального и не народного. И если говорить национальное, то только с точки зрения мелодики языка, содержания и так далее.
Конечно, чтобы сказать такое, я должен был перелопатить все, с чем мне приходилось столкнуться. Поэтому мне довольно много пришлось узнать. Я не могу назвать себя экспертом в этой сфере - все-таки я нахватался этих знаний по верхушкам. Но я знаю то, что другие, даже коренные здешние казахи, сейчас знают еще меньше.
- Вы делали национальные проекты в Беларуси, Татарстане, то есть Вам есть с чем сравнивать. На Ваш взгляд, на каком уровне развития находится сейчас оперное искусство Казахстана?
- Оно находится на подъеме, в расцвете. Вообще я считаю, что на сегодняшний день ситуация с культурой в Казахстане - одна из самых удачных на территории бывшего Советского Союза.
- Как думаете, почему?
- Не знаю. Вариантов объяснения может быть много. Наверное, потому что государство уделяет большое внимание этой сфере. Наверное, потому что в Казахстане всегда были очень сильные музыкальные традиции и крепкие музыканты по сравнению с остальной Центральной Азией. Алматинская консерватория была одной из сильнейших в СССР.
Наверное, потому что здесь аккуратно подошли к вопросу национальных традиций, общественного порядка. Сдержанная толерантная политика государства по отношению ко всем народам Казахстана позволила избежать массового оттока специалистов.
Может быть, потому, что здесь, в отличие от других республик, всегда более компактно проживало большое количество национальностей. А может, это и является тем плавильным котлом, в котором мультикультурный взаимообмен порождает такие результаты. При этом я хочу отметить, что казахи всегда чтили свой фольклор.
Я вижу так, хотя здесь я точно не эксперт.
- А как оцениваете состояние оперного театра Шымкента?
- С приходом Майры Мухамедкызы он рванул вперед, в театре начался новый этап. Этот процесс пока еще недостаточно финансово и материально обеспечен, но руководство старается делать все, чтобы соответствовать мировым стандартам.
Хотя хочу отметить, что финансирование оперного тетра с точки зрения даже постановочной, конечно, вызывает уважение. Акимат в немалой степени способствует этому. Более того, я убежден, что если бы у акимата не было амбиций по поводу оперного театра, ничего бы здесь не произошло бы. Не было бы ни «Домалақ Ана», ни «Қыз Жібек» - ничего. И гастролей в столичный театр тоже не было бы. В общем, ничего бы не было.
Безусловно, огромное значение имеет Майра Мухамедкызы, которая достает дополнительные средства, изыскивает возможности, общается с коллегами со всего мира. Она вообще большой молодец. Она - новая точка отсчета в истории оперного искусства Шымкента и вообще Южного Казахстана.
Ее назначение и активная поддержка акимата, думаю, и стали причиной всплеска в развитии оперного театра в Шымкенте. Посмотрим, что будет потом. Ведь разовые акции возможны всегда, а сделать это стойкой тенденцией, конечно, гораздо сложнее.
- Что, помимо наличия руководителя, выступающего главным двигателем перемен, нужно еще для удержания такого уровня?
- Помните, что Наполеон сказал, что для ведения войны ему необходимы три вещи: первое - деньги, второе - деньги и третье -деньги. Если будет нормальное финансирование, то кадровая, финансовая и репертуарная политика нынешним руководством будет вполне осуществлена без всяких вопросов.
- Есть ли у театра будущее без Майры Мухамедкызы?
- Самое ужасное, что ничего никогда не останавливается. Незаменимых, как у нас говорят, нет. Уровень, конечно, упадет. Хотя откуда мы знаем?! Если директором театра потом позовут Пласидо Доминго и будут его финансировать, тогда, конечно, все вырастет. А так будет музычно-драматичный театр. Как говорил дирижер Вячеслав Иванович Сук, музыкальная драма - это когда хор расходится с оркестром.
- Какие еще произведения, помимо национальной тематики, нужны в репертуаре шымкентского театра?
- Все остальные. Для того чтобы хорошо петь казахскую оперу, надо уметь хорошо петь европейскую оперу. Русскую, французскую, итальянскую, немецкую. Надо уметь петь все. Тогда и исполнение казахской оперы станет богаче.
- Как Вы относитесь к идее работы шымкентского театра по системе ангажемента, которую ему изначально предлагали?
- Почему бы нет?! Но опять-таки все упирается в деньги. Все приемлемо. Всегда надо уметь найти разумный компромисс, баланс.
- А как тогда расти и развиваться самому коллективу?
- Есть анекдот о скрипаче из провинции, который спросил в Нью-Йорке у уличного музыканта, как попасть в Карнеги-холл, и услышал в ответ: заниматься надо. Какие еще перспективы могут быть?! Никаких других перспектив не может быть. Только терпение и труд все перетрут.
- Как Вы считаете, вообще у шымкентского театра оперы есть шанс обрести свое особенное «лицо»?
- Мы - я и мой давний друг дирижер, музыкант и композитор Абзал Мухитдинов - предлагаем театру создание оперы об Аль-Фараби. Мы считаем, что это незаслуженно недооцененный деятель общемирового масштаба. Как и «Домалақ Ана», это будет специфический проект, написанный здесь и для этого театра.
Вместе с Майром Мухамедкызы мы придумали и предложили акимату идею проведения фестиваля казахской оперы с участием всех театров страны в формате open-air на цитадели Шымкента. Подобные проекты и позволят шымкентскому театру иметь своеобразие.
- Что Вы можете сказать про Шымкент? Как его восприняли, понравился Вам или нет город?
- Я ехал в Шымкент после всех перипетий - неприятных разбирательств с Большим театром Беларуси, с пандемией и всеми делами. У меня было ощущение, что моя карьера закончилась. И приглашение в Шымкент воспринял без энтузиазма. Но, приехав в город, был очень удивлен. Как его масштабами, так и чистотой. На улицах в центре постоянно метут, убирают, делают отмостку, плитку. Я был поражен обилием красивых зданий в новой части города. В культурном шоке от дендропарка. Был в полном восторге от парка Байдибека. Гуляя там, получил колоссальное удовольствие.
Цитадель, тюльпаны, какие-то совершенно неожиданные креативные вещи, расписные балконы, Арбат с зонтиками - в общем, в городе очень много замечательных мест. Здесь безумно вкусно, тепло. Здесь растут розы. Все, как в моем родном городе Ашхабаде. Поэтому мне было очень комфортно здесь.
Находящаяся рядом Майра Мухамедкызы, поездка в столицу, ощущение, что в каждой нашей постановке с удовольствием принимают участие «братья наши старшие» - «Астана Опера» и КНАТОБ, а наш «средний брат» Караганда приглашает в гости…
И вот это все оказало на меня большое впечатление. Я понял, что Шымкент - довольно интересный город и в нем можно сделать многие вещи. И город мне пришелся по душе, и с артистами театра работать было очень интересно.
- Вы хотели бы еще поработать здесь?
- Конечно. Как я уже говорил, если Майра Мухамедкызы меня позовет, то я еще приеду.
- И напоследок вопрос, связанный с началом интервью: можно ли Вас назвать казахским режиссером?
- Да, можно так сказать, если я ставлю казахскую оперу в Казахстане. Я - в том числе казахский режиссер. В таком же смысле был белорусским режиссером, татарским режиссером. Вообще я российский режиссер, просто режиссер. Но годы работы и жизни здесь, несомненно, не прошли бесследно.