«Панорама» продолжает путешествие в старый Шымкент. Окунуться в прошлое нам помогают документы, доступ к которым газете любезно предоставил государственный областной архив.
В № 71 «ПШ» мы начали рассказ о первом в истории страны крупном промышленном предприятии – заводе по производству сантонина – лекарственного препарата на основе семян цитварной полыни (дермене).
Прародителями современных бизнесменов стали купцы, а конкуренция на лекарственном рынке началась еще на заре развития фармацевтики Шымкента
Золотые семена
Надо отметить, что целебные свойства дермене открыли еще народные лекари - табибы, баксы и знахари. Им было хорошо известно такое свойство этого растения, как способность убивать гельминтов и прочих паразитов, нарушающих работу кишечника. К началу 80-х годов XIX века Туркестанский край оказался единственным в мире обладателем цитварной полыни. Но должно было пройти много лет, прежде чем волшебной травой заинтересовались первые бизнесмены того времени – купцы.
Вторая половина 80-х годов XIX столетия не зря считается золотым веком купечества. Это был класс образованных торговых людей с духом авантюризма и предпринимательской жилкой. Оренбургский купец М. Савинков и его казалинский коллега
Н. Иванов задумали стать монополистами по сантонину, прибрав к рукам заросшие дермене территории у реки Арысь неподалеку от Чимкента. Энергичные компаньоны добились от царского правительства разрешения на покупку драгоценной земли и постройку завода. Так возникло товарищество «Химический завод Иванова и Савинкова».
Надо отдать должное промышленникам – они сделали почти невозможное: переправили по эпическому бездорожью того времени хрупкое и безумно дорогое химическое оборудование для производства сантонина. Оно проделало путь длиной более чем 2000 км из немецкого города Альтоны в Чимкент. Для мягкости хода верблюды запрягались в специально сконструированные повозки с массивными колесами и прочными осями.
В 1884 году завод заработал и, с легкой руки Савинкова и Иванова, существует по сей день. Ныне это одна из ведущих инновационных фармацевтических компаний - « SANTO».
А изображение цитварной полыни попало даже на официальный дореволюционный герб Шымкента.
Полынь не зря употребляют в тесной связке с эпитетом «горькая». Нелегко было сборщикам в адское пекло собирать в степи ее семена. Вокруг участков, где шла работа, дежурили конные охранники, следившие, чтоб ни один килограмм семян не ушел на сторону.
Постепенно завод стал градообразующим предприятием, которое в официальных докладных записках на высочайшее имя дореволюционные чиновники образно называли «курицей, несущей золотые яйца».
А препарат сантонин, наряду с другими ходовыми лекарствами того времени - настойкой йода, сулемой, хлорной водой, спиртом, карболовой и уксусной кислотой, хинином - в первом десятилетии ХХ века занял достойное место на полках немногочисленных аптек. К слову, в 1911 году в Казахстане было чуть более 40 аптек и всего около 60 фармацевтов.
Письмо из прошлого
Сотрудники государственного областного архива показали нам любопытный документ – написанное в 1911 году письмо жительницы нашего города, владелицы аптеки В. М. Можейко. Эпистола адресована «его превосходительству господину областному врачу Сырдарьинской области».
Плотная писчая бумага, каллиграфический почерк (сейчас так уже не пишут!), ни единой помарки (сразу видно, сначала был составлен черновик, который потом был переписан набело), витиеватый слог, выдающий в авторе образованного для того времени человека.
Так и видишь пыльную шымкентскую улицу на исходе лета 1911 года и маленькую провинциальную аптеку в одноэтажном саманном строении, прячущемся в тени карагачей. Откроем деревянную дверь и под звяканье медного колокольчика войдем в помещение. Деревянные шкафы, на полках которых в строгом порядке стоят склянки и коробки с лекарствами. На подоконнике - герань в цветочном горшке и бессмертник в обливном кувшине. Чувствуется легкий запах засушенных корневищ аира и лечебной настойки из можжевельника. В углу комнаты – деревянная конторка, за которой сидит сухопарая дама в пенсне и что-то пишет перьевой ручкой на мелованной бумаге. Тихонько заглянем через ее плечо.
«Рапорт на предписание Вашего превосходительства от 19 июля 1911 года за №1846 дать отзыв, может ли быть допустимо открытие в городе Чимкенте второй нормальной аптеки. Имею честь доложить Вашему превосходительству, что по числу жителей в городе Чимкенте таковое можно было бы и допустить. Но это если считать жителей как равно старого города, то есть сартов и киргизов, каковые имеют своих врачей табибов и лечатся своими лекарствами, вместе с жителями части города, где и находится моя аптека, каковых насчитывается не более 1500 человек и которые являются только исключительно потребителями медикаментов. Согласно фармацевтическому уставу правила об открытии аптеки, утвержденному главным управляющим министерства внутренних дел 25-го мая 1873 года, для возможности существования в городе в законном порядке аптек и для доставления публике наибольшего удобства в своевременном получении лекарств надлежащего качества и устранения при том излишней и вредной конкуренции, число аптек ограничивается. Как, например, в уездных городах принято за норму считать на каждые 7000 жителей 1 аптеку с оборотом 6000 номеров рецептов в год. И если только будет число рецептов превышать эту норму, тогда только разрешается вторая аптека. В городе Чимкенте при 20000 жителях, аптеки, как видно из прилагаемого отчета за последний год, дают всего лишь 2000-2205 номеров (рецептов), а за трехлетие - всего лишь 6900 номеров. То полагаю, что открытие второй аптеки законом недопустимо. Тем более что рецептура с каждым годом падает. И если 1908 год дал 2000 номеров, то только благодаря тому, что была эпидемия и город имел четырех врачей, а в настоящее время при двух врачах бывают дни подряд без поступлений рецептов в аптеку… Открытие второй аптеки совершенно убудет мое дело. По сему, на основании всего вышеизложенного, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство ходатайствовать перед господином военным губернатором разрешить мне оставить в городе Чимкенте сельскую аптеку, не разрешая моим конкурентам открыть нормальную», - пишет дама.
Вот такая изящная чернильная борьба с гипотетическим соперником, появление которого автор письма решил пресечь в зародыше.
К началу 80-х годов XIX века Туркестанский край оказался единственным в мире обладателем цитварной полыни. Но должно было пройти много лет, прежде чем волшебной травой заинтересовались первые бизнесмены того времени – купцы.
Надо отдать должное промышленникам – они сделали почти невозможное: переправили по эпическому бездорожью того времени хрупкое и безумно дорогое химическое оборудование для производства сантонина. Оно проделало путь длиной более чем 2000 км из немецкого города Альтоны в Чимкент.
Галина ГЕРМАН
Золотые семена
Надо отметить, что целебные свойства дермене открыли еще народные лекари - табибы, баксы и знахари. Им было хорошо известно такое свойство этого растения, как способность убивать гельминтов и прочих паразитов, нарушающих работу кишечника. К началу 80-х годов XIX века Туркестанский край оказался единственным в мире обладателем цитварной полыни. Но должно было пройти много лет, прежде чем волшебной травой заинтересовались первые бизнесмены того времени – купцы. Вторая половина 80-х годов XIX столетия не зря считается золотым веком купечества. Это был класс образованных торговых людей с духом авантюризма и предпринимательской жилкой. Оренбургский купец М. Савинков и его казалинский коллега Н. Иванов задумали стать монополистами по сантонину, прибрав к рукам заросшие дермене территории у реки Арысь неподалеку от Чимкента. Энергичные компаньоны добились от царского правительства разрешения на покупку драгоценной земли и постройку завода. Так возникло товарищество «Химический завод Иванова и Савинкова». Надо отдать должное промышленникам – они сделали почти невозможное: переправили по эпическому бездорожью того времени хрупкое и безумно дорогое химическое оборудование для производства сантонина. Оно проделало путь длиной более чем 2000 км из немецкого города Альтоны в Чимкент. Для мягкости хода верблюды запрягались в специально сконструированные повозки с массивными колесами и прочными осями. В 1884 году завод заработал и, с легкой руки Савинкова и Иванова, существует по сей день. Ныне это одна из ведущих инновационных фармацевтических компаний - « SANTO». А изображение цитварной полыни попало даже на официальный дореволюционный герб Шымкента. Полынь не зря употребляют в тесной связке с эпитетом «горькая». Нелегко было сборщикам в адское пекло собирать в степи ее семена. Вокруг участков, где шла работа, дежурили конные охранники, следившие, чтоб ни один килограмм семян не ушел на сторону. Постепенно завод стал градообразующим предприятием, которое в официальных докладных записках на высочайшее имя дореволюционные чиновники образно называли «курицей, несущей золотые яйца».А препарат сантонин, наряду с другими ходовыми лекарствами того времени - настойкой йода, сулемой, хлорной водой, спиртом, карболовой и уксусной кислотой, хинином - в первом десятилетии ХХ века занял достойное место на полках немногочисленных аптек. К слову, в 1911 году в Казахстане было чуть более 40 аптек и всего около 60 фармацевтов.
Письмо из прошлого
Сотрудники государственного областного архива показали нам любопытный документ – написанное в 1911 году письмо жительницы нашего города, владелицы аптеки В. М. Можейко. Эпистола адресована «его превосходительству господину областному врачу Сырдарьинской области». Плотная писчая бумага, каллиграфический почерк (сейчас так уже не пишут!), ни единой помарки (сразу видно, сначала был составлен черновик, который потом был переписан набело), витиеватый слог, выдающий в авторе образованного для того времени человека.Так и видишь пыльную шымкентскую улицу на исходе лета 1911 года и маленькую провинциальную аптеку в одноэтажном саманном строении, прячущемся в тени карагачей. Откроем деревянную дверь и под звяканье медного колокольчика войдем в помещение. Деревянные шкафы, на полках которых в строгом порядке стоят склянки и коробки с лекарствами. На подоконнике - герань в цветочном горшке и бессмертник в обливном кувшине. Чувствуется легкий запах засушенных корневищ аира и лечебной настойки из можжевельника. В углу комнаты – деревянная конторка, за которой сидит сухопарая дама в пенсне и что-то пишет перьевой ручкой на мелованной бумаге. Тихонько заглянем через ее плечо. «Рапорт на предписание Вашего превосходительства от 19 июля 1911 года за №1846 дать отзыв, может ли быть допустимо открытие в городе Чимкенте второй нормальной аптеки. Имею честь доложить Вашему превосходительству, что по числу жителей в городе Чимкенте таковое можно было бы и допустить. Но это если считать жителей как равно старого города, то есть сартов и киргизов, каковые имеют своих врачей табибов и лечатся своими лекарствами, вместе с жителями части города, где и находится моя аптека, каковых насчитывается не более 1500 человек и которые являются только исключительно потребителями медикаментов. Согласно фармацевтическому уставу правила об открытии аптеки, утвержденному главным управляющим министерства внутренних дел 25-го мая 1873 года, для возможности существования в городе в законном порядке аптек и для доставления публике наибольшего удобства в своевременном получении лекарств надлежащего качества и устранения при том излишней и вредной конкуренции, число аптек ограничивается. Как, например, в уездных городах принято за норму считать на каждые 7000 жителей 1 аптеку с оборотом 6000 номеров рецептов в год. И если только будет число рецептов превышать эту норму, тогда только разрешается вторая аптека. В городе Чимкенте при 20000 жителях, аптеки, как видно из прилагаемого отчета за последний год, дают всего лишь 2000-2205 номеров (рецептов), а за трехлетие - всего лишь 6900 номеров. То полагаю, что открытие второй аптеки законом недопустимо. Тем более что рецептура с каждым годом падает. И если 1908 год дал 2000 номеров, то только благодаря тому, что была эпидемия и город имел четырех врачей, а в настоящее время при двух врачах бывают дни подряд без поступлений рецептов в аптеку… Открытие второй аптеки совершенно убудет мое дело. По сему, на основании всего вышеизложенного, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство ходатайствовать перед господином военным губернатором разрешить мне оставить в городе Чимкенте сельскую аптеку, не разрешая моим конкурентам открыть нормальную», - пишет дама.Вот такая изящная чернильная борьба с гипотетическим соперником, появление которого автор письма решил пресечь в зародыше.
